США и Евросоюз сделали ставку на альтернативные России маршруты поставок газа, спроектировав региональный проект «Южный газовый коридор». Солирующая роль была отведена трем странам: Азербайджану (страна-экспортер), Турции (транзитная страна) и, судя по событиям начала 2014 года, все-таки Ирану, поскольку без его газового потенциала наполнить трубы необходимым объемом «голубого топлива» (более 10 и даже 30 млрд кубометров) оказалось невозможно. И конечно прагматичный газовый интерес получил свое развитие в контексте геополитических процессов в регионе.
Анкара достаточно давно занимается политикой «собирания трубопроводов» через свою территорию, стремясь стать самой крупной транзитной площадкой, условно говоря, между Западом и Востоком. Анкара, просчитав все риски, решила усилить энергетический потенциал России в регионе, причем с заделом на дальнейшее подключение Израиля, который, кстати сказать, в конце 2013 года сделал неожиданное для многих заявление, выразив свой интерес к сотрудничеству с Таможенным Союзом. Кроме того, в последнее время Тель-Авив заявил о ряде перспективных газовых месторождений в своей акватории.
Если добавить к этому уравнению стремление Москвы контролировать газовую ситуацию на Ближнем Востоке и тот факт, что в конце 2013 года Россия активизировалась в отношении Иордании, то получается вполне логичная формула и явная заинтересованность Турции.
Наступил период глобального передела газового рынка. Официальный Брюссель, подчиняясь определённым договоренностям с США, вынужден делать политические заявления в отношении «Южного потока», ставя этим под удар в первую очередь свои интересы. Но, видимо, еврочиновники надеются на определенные гарантии, которые они могли получить из Белого дома.
При этом реальная ситуация вокруг будущего «Южного потока» развивается на Ближнем Востоке. На данном этапе получается уравнение как минимум с тремя неизвестными. Но более ясной ситуация может стать по итогам переговоров России и Турции, а также с учетом внешнеполитического ориентира Ирана. Подробнее здесь
