Доктрина Медведева и стратегия Америки

Соединенные Штаты находятся в состоянии войны с исламским миром с 2001 года. Основным театром боевых действий являются  Афганистан и Ирак, но в военно-политическом фокусе внимания Вашингтона находится  вся территория исламского мира, от Минданао до Марокко.

 

К 7 августа 2008 года ситуация выглядела следующим образом:

    1. Война в Ираке движется во вполне приемлемом, но не оптимальном направлении. Хотя иракское правительство  не является проамериканским, в то же время оно и не иранская  марионетка, а это было лучшее, на что можно было бы надеяться в сложившейся ситуации. Соединенные Штаты задумываются о выводе войск из Ирака, но в упорядоченной форме.

    2. Ситуация в Афганистане все больше и больше ухудшается для Соединенных Штатов и сил НАТО. Движение «Талибан» становится все более эффективным и берет под свой контроль обширные районы этой страны. Поэтому ощущается нехватка сил  в Афганистане, а требует того, чтобы войска, выводящиеся из Ирака,  перенаправлялись  в Афганистан для стабилизации ситуации. В тоже время политическая ситуация в соседнем Пакистане ухудшается, и что это неизбежно сказывается на Афганистане.

 

    3. Соединенные Штаты были связаны конфронтацией с Ираном по поводу его ядерной программы. Вашингтон требовал, чтобы Тегеран остановил обогащение урана,  угрожая в противном случае объявить санкции Ирану.  Соединенные Штаты собрали группу из шести стран (в которую вошли постоянные члены Совета Безопасности ООН плюс Германия), который выразили согласие относительно целей США, принимали участие в переговорах с Ираном, и с какого-то момента приняли решение о введении санкций, если Тегеран не выполнит требования Вашингтона. Параллельно американцы допускали в прессу утечку информации о возможных авиаударах по Ирану со стороны Израиля и США, если Тегеран не откажется от  собственной программы обогащения урана. Соединенные Штаты имели негласное соглашение с  «группой шести» не продавать  оружие Тегерану, создавая у него реальное чувство  изоляции.

В общем,  Соединенные Штаты серьезно увязли в протяженном регионе от Ирака до Пакистана, концентрируя свои силы в Ираке и Афганистане, а, также имея перспективу получить конфликты в Пакистане и, прежде всего, с  Ираном. При этом сухопутные силы США были напряжены до предела.  А американские ВВС, ВМС  и наземные силы базирования приходилось держать в резерве на случай  воздушного удара по Ирану — независимо от того, США планирует такое нападение или нет. Как известно, правдоподобность блефа во многом зависит от наличия реальной силы.  

И хотя ситуация в регионе постепенно улучшалась, США по-прежнему привязаны к нему.  Поэтому совершенно не случайно, что русские  вторглись в Грузию 8 августа после нападения на грузинской армии на Южную Осетию. Опустим детали, кто прав и виноват в этой войне, в любом случае  Соединенные Штаты сами создали окно возможностей для  русских. При этом, в обозримом будущем,  Соединенные Штаты не имеют значительных ресурсов для развертывания в  своих войск в других странах мира, ни возможностей для их поддержки в случае, если боевые действия затянутся. Кроме того, Соединенные Штаты полагаются на помощь русских в решении как иранской проблемы, а так и в разрешении ситуации в  Афганистане, где влияние Москвы с некоторые группировки продолжает оставаться значительным. Объективно Соединенные Штаты нуждаются в России и не могут блокировать ее действия. Вот почему россияне выбрали именно этот момент для удара по Грузии.

По сути, в воскресенье (31 августа) президент России Дмитрий Медведев поднял  Веселый Роджер. Независимо от того, что Соединенные Штаты думают о России, он четко и лаконично обозначил  приоритеты российской внешней политики в виде пяти тезисов. Их можно назвать доктриной Медведева и стоит процитировать:

 

Во-первых, Россия признает примат основополагающих принципов международного права, которые определяют отношения между цивилизованными народами. Она будет строить свои отношения с другими странами в рамках этих принципов, и этой концепции международного права.

 

Во-вторых, мир должен быть многополярным. Однополюсный мир является неприемлемым для России. Доминирование — недопустимо. Мы не можем согласиться на такой мировой порядок, при котором одна страна принимает все решения, даже если это такая серьезная и влиятельная страна, как Соединенные Штаты Америки. Такой мир нестабилен и подвержен угрозе конфликтов.

В-третьих, Россия не хочет конфронтации любыми другими государствами. Россия не намерена самоизолироваться.  Насколько это возможно, мы будем развивать дружественные отношения с Европой, Соединенными Штатами и другими странами.


В-четвертых, бесспорным приоритетом для нашей страны является защита жизни и достоинства наших граждан, где бы они не находились. Из этого мы будем исходить при реализации нашей внешней политики. Мы также будем защищать интересы российского бизнеса за рубежом. Всем должна быть понятно, что мы будем реагировать на любые агрессивные действия, совершенные против нас.

 

Наконец, в-пятых, у России, как и у других стран мира, есть регионы, в которых находятся привилегированные интересы. В этих регионах расположены страны, с которыми мы связаны дружескими отношениями. Мы будем уделять особое внимание к нашей работе в этих регионах и укреплять дружественные отношения с этими странами, нашими близкими соседями.

Медведев подвел итог: «Это принципы, которых я буду придерживаться при осуществлении нашей внешней политики. Что касается будущего, оно зависит не только от нас, но и от наших друзей и партнеров в рамках международного сообщества. У них есть выбор».

Второй пункт доктрины Медведева гласит, что Россия не признает главенство Соединенных Штатов в международной системе. Третий пункт указывает, что в то же время,  Россия желает хороших отношений с Соединенными Штатами и Европой, но это зависит от их поведения относительно России, а не только от поведения ее самой. Четвертый пункт говорит о том, что Россия будет защищать интересы россиян, где бы они ни были — даже если они живут, например, в странах Балтии или в Грузии. Это обеспечивает доктринальные основы для вмешательства в эти страны, если Россия сочтет это необходимым.

Пятый пункт является ключевым: «Как и у других стран, существуют регионы, в которых Россия имеет привилегированное интересы». Иными словами, россияне имеют особые интересы в бывшем Советском Союзе. Посягательство со стороны других  стран в эти регионы, подрыв стабильности проророссийских режимов,  будет рассматриваться как угроза для «особых интересов» России.

Таким образом, грузинский конфликт не является изолированным событием — скорее, Медведев обозначил, что Россия начала пересмотр основ региональной и глобальной систем. Было бы не корректно говорить, что Россия пытается возродить Советский Союз или Российскую империю. Корректнее сказать, что Россия создает  новую структуру взаимоотношений в географических рамках своих предшественников, где Москве отведена роль институционального центра. В глобальном плане,  россияне хотят использовать  новой региональной силой власти, — опираясь на существенный российский ядерный арсенал, чтобы стать частью глобальной системы, где США утеряли бы свою гегемонию.

По меньшей мере, это очень амбициозные цели. Россияне считают, что Соединенные Штаты лишилась баланса в исламском мире и что открывшуюся возможность необходимо очень быстро использовать, чтобы создать новую реальность, прежде чем США смогут на нее отреагировать.

Европа не имеет военного веса, ни желания активно противодействовать России. Кроме того, в обозримой перспективе европейцы в значительной степени зависят от российского природного. Пережить утрату европейского газового рынка Россия сможет гораздо лучше, чем Европа, лишившаяся поставок российского газа. Таким образом, европейцы не являются существенным фактором в этом геополитическом уравнении и вряд ли им станут в будущем.  

Это ставит США в чрезвычайно трудное стратегическое положение. Соединенные Штаты противостояли  СССР  после 1945 года не только по идеологическим причинам, но также и по геополитическим причинам. Если бы Советский Союз вырвался из окружения и стал доминировать в Европе, его общая экономическая мощь в сочетании с населением, позволило бы СССР начать строительство военно-морских сил, которые могли бы вызов гегемонии США на море и создать угрозу континентальной части Соединенных Штатов. Именно поэтому политика США во время Первой и  Второй мировой войн, а позже Холодной войны была направлена на то,  чтобы  действуя в военном отношении предотвратить появление на евразийском континенте доминирование какой-либо одной державы. Для Соединенных Штатов, это была самая важная задача на протяжении всего 20 века.

Война США против террористов велась основываясь на стратегической предпосылке, что вопрос о гегемонии в Евразии был закрыт. Поражение Германии в годы Второй мировой войны и развал Советского Союза в итоге «холодной войны» означает, что в Евразии нет претендента на гегемонию и Соединенные Штаты могут сфокусироваться на  текущем приоритете — поражении радикального исламизма. Казалось, что главная угроза для этой стратегии, прежде всего, зависит от терпения американской общественности, а не попытки воскресить евразийскую силу.

Теперь Соединенные Штаты столкнулись с сложной стратегической дилеммой и имеют ограниченные военные возможности в отношении россиян. Они могут выбрать морской вариант, в котором будет блокировать выходы в Мировой океан в четырех российских точках – Японском, Черном, Балтийском и Баренцевом морях. У США есть достаточно военных ресурсов, чтобы реализовать такой сценарий без союзников. Крайне маловероятно, что Совет НАТО единогласно поддержит блокаду России, которая бы стала актом войны.
Однако, хотя блокада, несомненно, причинила бы экономический ущерб россиянам, Россия, в конечном счете, сухопутной силой.  Она имеет возможности удовлетворения потребностей судоходства и импорта через третьи стороны, то есть Россия может осуществлять экспортно-импортные операции через основные европейские и турецкие порты (между прочим, и иранские порты). Поэтому вариант морской блокады привлекателен только при поверхностном рассмотрении проблемы, но не глубоком анализе.

Более важно, что какие-либо явные действия США против России приведут к противодействию с ее стороны. Во время холодной войны, СССР нападали на американские глобальные интересы не путем отправки советских войск, а с помощью поддержки режимов и группировок оружием и экономической помощью. Вьетнам был классическим примером, когда россияне связали более 500000 военнослужащих США, не рискуя при этом собственными вооруженными силами. По всему миру, СССР осуществлял программы подрывной деятельности и помощи дружественным режимам, заставляя Соединенных Штатов либо согласиться с просоветскими режимами, как  в случае с Кубой, или бороться с ними, платя при этом непропорционально большую цену.

В нынешней ситуации, русский ответ может стать ударом в сердце американской стратегии в исламском мире. В долгосрочной перспективе, россияне мало заинтересованы в укреплении исламского мира, — но сейчас они имеют большой интерес в ослаблении Америки и изматывании ее вооруженных сил. Русские имеют давнюю историю поддержки ближневосточных режимов путем поставок оружия. Не случайно, первым мировым лидером, с кем они встретились с после вторжения в Грузию,  был президент Сирии Башар аль Ассад. Это был четкий сигнал о том, что если США активно откликнется на действия России в Грузии,  то Москва поставит широкий спектр вооружений в Сирию и, что еще гораздо хуже, Ирану. Более того, Россия может экспортировать оружие террористическим группировкам в Ираке, которые не поддерживают нынешний режим, а также таким группам, как «Хезболлах». Москва также может поощрить иранцев, чтобы те прекратили оказывать поддержку нынешнему иракскому правительству и ввергнули Ирак обратно в конфликт. Наконец, Россия могла продавать оружие движению «Талибан» и содействовать дальнейшей дестабилизации Пакистана.

Таким образом, в настоящий момент Соединенные Штаты столкнулись с ситуацией, когда русские имеют варианты активных действий, а Вашингтон нет. Уязвимости позиций США способствует не только вовлечение их армии в противостояние с исламским миром, но и политические условия, которые позволяют враждебным силам действовать.  Это делает США чрезвычайно зависимыми от российских манипуляций.

Правительство США пытается найти ответ, каким образом он может сохранить вовлеченность в исламский мир и противостоять российским попыткам вернуть гегемонию в бывшем Советском Союзе. Если Соединенные Штаты могли бы очень быстро закончить свои войны на Ближнем Востоке и Афганистане    это было бы возможно. Однако, россияне имеют возможности, чтобы затянуть эти войны. Впрочем, даже без российского вмешательства, способности США к их быстрому завершению крайне ограничены.

Соединенные Штаты могут увеличивать численность своей армии и разместить свои силы в Балтии, Украине и Центральной Азии с целью сорвать российские планы. Но для того, чтобы развернуть военные базы в этих странах потребуются годы и активное сотрудничество Европы. С точки зрения материально-технического обеспечения, европейская поддержка имеет очень важное значение. Однако, у европейцев в целом и немцев, в частности, нет никакого интереса к этой войне. Поэтому увеличение армии США —  необходимость, но оно не способно повлиять на нынешнюю стратегическую реальность.

В принципе вопрос логистики может быть разрешен, но главная суть проблемы  не только  развертывание сил США в исламском мире, но и в возможности русских используя торговлю оружием и спецоперации драматически ухудшить условия для американцев. Враждебность России, сочетаясь с текущими проблемами стратегического положения США  в исламском мире способна быстро вывести ситуацию из-под контроля.

По сути, Соединенные Штаты оказались в капкане из-за своей вовлеченности в конфликт с исламским миром. Они не имеют достаточно сил для блокирования российской гегемонии на территории бывшего СССР, и если Вашингтон попытается блокировать россиян с помощью военно-морской или воздушной силы, то столкнется с опасным ответным ударом русских в исламском мире. Если же США ничего не предпримут, то потенциально возникает более мощная угроза, чем он ничего не делает, он создает стратегическую угрозу, чем исходящая от исламского мира.

Таким образом, Соединенные Штаты сегодня должны сделать фундаментальные стратегические решения. Если они по-прежнему будут привержены своей нынешней стратегии,  то они не смогут ответить на российский вызов. Это приведет к тому, что через пять или 10 лет мир будет выглядеть совершенно так же как с 1945 по 1992 год. Как минимум, это  будет еще одна «холодная война» с державой гораздо более бедной, чем Соединенные Штаты, но готовой выделять огромные суммы на национальную оборону.

В общих чертах у США существуют четыре варианта действий:

1. Попытка достичь урегулирования конфликта с Ираном, которая бы гарантировала нейтральную стабильность Ирака. Это позволило бы обеспечить быстрый вывод вооруженных сил США из этой страны. В этом плане Иран является здесь ключевым актором. Вполне вероятно, что иранцы испытывают недоверие к возвращающей силу России, но одновременно у Тегерана может возникнуть соблазн сотрудничать с русскими против американцев.  И все же Иран мог бы рассмотреть возможность соглашения с Соединенными Штатами – особенно, если США перефокусируют свое внимание на другой регион. Сделка позволит высвободить вооруженные силы США, но нет никакой гарантии, что иранцы будут ее соблюдать.

    2. Вступить в переговоры с русскими, оставив им их сферу влияния бывшем Советском Союзе, в обмен на гарантии невмешательства России в европейские дела. Пока русские будут заняты укрепления своих позиций на протяжении многих лет,  США получат время для перестройки НАТО. С одной стороны, это позволит Соединенным Штатам продолжать войну в исламском мире. С другой стороны, тем самым создаются предпосылки для возрождения мощной Российской империи, которую будет также трудно сдержать, как Советский Союз.

 

    3. Не заниматься русскими и оставить эту проблему европейцам. Это опять таки позволит Соединенным Штатам продолжать войну в исламском мире и заставить европейцев действовать более решительно. Однако, европейцы слишком зависимы от России и разобщены, чтобы оказывать ей эффективное сопротивление. Поэтому такая могла бы ускорить возрождение России.


    4. Быстро уйти из Ирака, оставив какие-то минимальные силы там и в Афганистане. Такой ход, с одной стороны, позволит создать резерв сил для укрепления Балтии и Украины, которые могли бы ограничить влияние России бывшем Советском Союзе. Обратной стороной, будет хаос в исламском мире, угрожающий режимам, которые выступают на стороне Соединенных Штатов и, возможно,  возобновление эффективных транснациональных террористических групп. Это компромиссное решение между  угрозой новой гегемонии русских в Евразии угрозы и  нестабильностью и угрозой терроризма со стороны исламского мира.

Таким образом, мы стоим перед очень суровым стратегическим выбором. Продолжение войны в исламском мире несет гораздо большие затраты, чем в ее начале, а угроза со стороны России гораздо более значительны, чем со стороны исламского мира. То, что можно было осуществлять в рамках рациональной политики в 2001 или 2003 году, сейчас превратилось в весьма рискованное предприятие, поскольку враждебная держава способна подорвать позиции США на Ближнем Востоке.

Что будет, если  США не смогут достигнуть урегулирования проблем с Ираном, а также не найдут дипломатическое решение  русской проблемы таким образом,  чтобы удержать РФ от занятия доминирующих позиций в бывшем Советском Союзе? Тогда Вашингтон  должен рассмотреть возможность быстрого свертывания войн в Ираке и Афганистане и перераспределение своих сил для блокирования российской экспансии. Угроза со стороны Советского Союза во время «холодной войны» был гораздо более серьезной, чем сейчас угроза со стороны раздробленного исламского мира. В конце концов, государства региона компенсируют друг друга, а милитаризированные группировки, будут всего лишь тем фактором с которым Соединенные Штаты нужно будет считать. Конечно же, это не идеальное решение, время для войны любой ценой с исламским миром уже прошло.

 

Мы не ожидаем, Соединенных Штатов Америки примут именно этот вариант. Очень трудно выйти из продолжительного конфликта на Ближнем Востоке и Афганистане, тем более, когда она еще до конца не ясно, насколько серьезна российская угроза. (Для аналитика гораздо проще  делать подобные предположения, чем президенту воплощать их в жизнь) Вместо этого Соединенные Штаты будут пытаться усложнить ситуацию для России с помощью с жестов и полумер.

Тем не менее, американская национальная стратегия находится  кризисном состоянии. Соединенные Штаты не располагают достаточными ресурсами, чтобы справиться с двумя угрозами одновременно, а, значит,  должны сделать выбор между ними. Продолжение нынешней стратегии означает выбор в пользу борьбы с исламской угрозой, а не русской. Это является разумным, только в том случае, если исламская угроза представляет большую опасность для американских интересов, чем российская. Однако, трудно представить каким образом хаос в исламском мире способен сформировать глобальную угрозу.  А вот представить Россию, управляемую Дмитрием Медведевым,  в качестве глобальной угрозы, представляющей прямую опасность американским национальным интересам,  достаточно легко.

Мы не ожидаем, что Америка быстро скорректирует собственную внешнюю политику и, скорее всего, мы пожалеем, что таких изменений не произошло. Однако, учитывая визит вице-президента  США Дика Чейни на Кавказ (и, как оказалось,  в Украину, — прим. Переводчика) пришло время увидеть изменения во внешней политике США. Если Чейни не будет общаться с русскими, он должен будет провести переговоры с иранцами (они не были проведены, — прим. переводчика). В противном случае, он будет выписывать чеки, которые США не в силах оплатить.

 

Джордж Фридман, Stratfor

Перевод Юрия Романенко

Комментарии

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *