Газовая футурология. Российско-европейские отношения в газовой сфере не потеряют актуальность еще долгие годы. При этом Европа по-прежнему будет задаваться множеством вопросов

Потенциальные возможности экспорта газа основными производителями в ЕС, Швейцарию и Балканские государства. Источник: Energy corridors, European Commission 2007.

карта с сайта http://www.mk.ru/

МК от 01.05.2008:  Хватит ли у поставщика запасов газа, чтобы обеспечить ее растущие потребности? Как будет развиваться наша ресурсная база и транспортная инфраструктура? Какую степень зависимости европейских потребителей от углеводородов восточного соседа можно считать разумной и энергобезопасной?..

Россия, в свою очередь, будет убеждать своих европейских партнеров в гарантированности своих энергопоставок.  Думая при этом о национальных интересах.

Спрос будет расти, а предложение?

К 2020 году экономика Европы еще в большей степени, чем сегодня, будет зависеть от импорта природного газа. И это неудивительно: она год за годом увеличивает долю природного газа в энергетическом балансе, в первую очередь за счет электроэнергетики и бытового сектора. Важнейшей причиной преимущественного использования природного газа является его безопасность для окружающей среды. Это особенно актуально в рамках Киотского протокола и предложенных 23 января 2008 года законодательных инициатив Еврокомиссии по снижению выбросов СО2.

Необходимость для электростанций платить высокие цены за выбросы делает газовую генерацию весьма привлекательной. Не тормозит этот процесс даже растущая вслед за ценами нефти стоимость природного газа.

Однако собственно европейская газодобыча стремительно сокращается. К 2010 году Еврокомиссия прогнозирует средний ежегодный спад добычи в ЕС-27 на 1,2%. В следующее десятилетие этот показатель должен составить 5,1%.

«Лидером» здесь будет Великобритания – 3,3% за 2000–2010 годы и 14,3% в 2010–2020 годы. Полностью прекратят добычу голубого топлива такие страны, как Франция, Австрия, Греция, Словения. Среднегодовое снижение добычи до 2020 года составит 1,8% в Германии и 2,6% в Италии. Нидерланды сохранят до 2010 года темпы добычи с небольшими колебаниями, но в дальнейшем будет спад до 1,6%.

По данным British Petroleum и Observatoire Mediteranien de l’Energie, к 2010 году Европа выйдет на уровень добычи 293–318 млрд. куб. м, а к 2020 году она упадет до 245–277 млрд. куб. м.

Чтобы компенсировать падение собственного производства и покрыть растущие потребности, Европе необходимо до 2020 года увеличить импорт газа, по сравнению с 2006 годом, в 1,5–2,5 раза.

Газовые родники

Из каких источников Европа может покрыть растущий дефицит газа? Основная часть его мировых запасов сконцентрирована в трех странах: России, Иране и Катаре. Из этой тройки только Россия ведет сейчас значительную добычу и экспорт. Иран и Катар экспортировали в 2006 году только 5,69 и 31,09 млрд. куб. м газа соответственно.

Помимо этих стран в качестве действующих и потенциальных поставщиков газа в Европу можно считать государства Северной Африки, Ближнего Востока и Центральной Азии. Хотя, конечно же, самыми надежными останутся поставки с европейских месторождений.

Важнейший «донор», на которого рассчитывает Европа, – не входящая в ЕС Норвегия. По данным министерства нефти и энергетики Норвегии, в 2007 году продажи газа в европейские страны увеличились до 89 млрд. куб. м. В 2008 году ожидается дальнейший рост экспорта до 99 млрд. куб. м. А к 2020 году страна может нарастить поставки до 115–120 млрд. куб. м.

Страны Северной Африки (Алжир, Египет, Ливия) можно рассматривать как важнейший источник поставок природного газа для Европы в силу их географической близости к рынку сбыта и участия крупных европейских компаний (Gaz de France, TotalFinaElf, ENI) в осуществлении проектов на их территории. Так, их поставки в Европу в 2006 году составили 76 млрд. куб. м. Европейцы заинтересованы в расширении импорта газа из Африки, исходя из собственной стратегии диверсификации поставок.

Однако под вопросом находятся реальные объемы газа, которые эти страны смогут обеспечить в перспективе. Это зависит от их инвестиционного климата и от внутренних потребностей в газе на нужды их растущих экономик. Кроме того – от объемов производства сжиженного природного газа (СПГ), который будут направлять на другие рынки – в США и в Азиатско-Тихоокеанский регион. Этим объясняется столь широкий диапазон прогнозных оценок поставок африканского газа в Европу – от 125 до 180 млрд. куб. м.

Та же дилемма (направлять ли СПГ в Европу или на другие рынки) стоит и перед ближневосточными производителями – Катаром и Оманом. Пока что 87% поставок СПГ из региона идет в Азию. Поставки трубопроводного газа со стороны Ближнего Востока в направлении Европы пока не осуществляются. Лишь из Ирана в Турцию с перебоями идет экспорт в объеме 5,69 млрд. куб. м, по итогам 2006 года.

В перспективе – высокая вероятность того, что европейские страны будут импортировать газ из Ирана по трубопроводам через Турцию и далее через Грецию. Однако тут важна геополитическая ситуация, которая будет зависеть от того, что происходит и будет происходить в Иране. Поэтому говорить о реальных сроках реализации этих проектов пока очень сложно.

Азиатский акцент

Другая группа потенциальных поставщиков в Европу – страны бывшего СССР (Азербайджан, Казахстан, Туркменистан, Узбекистан), которые намерены активно развивать свои запасы. Разброс возможных уровней их добычи весьма широк – от 240 до 300 млрд. куб. м. Как правило, прогнозы международных организаций значительно расходятся с собственными оценками этих стран.

Так, судя по прогнозам туркменской стороны, к 2020 году в стране будет добываться 175 млрд. куб. м газа, а на экспорт пойдет 140 млрд. куб. м. В то же время, по данным OME, экспорт из Туркменистана к 2020 году не превысит 100 млрд. куб. м.

Европа активно продвигает проекты Транскаспийского газопровода и газопровода «Набукко», призванных доставлять газ из этих стран в обход России через Турцию. Но здесь нужно вспомнить о недавней принципиальной договоренности между ОАО «Газпром» и газовыми компаниями Туркменистана, Узбекистана и Казахстана о переходе на европейскую формулу цены при поставках среднеазиатского газа.

Тем самым «Газпром» серьезно усиливает свои позиции в Центральной Азии: поставщики просто теряют стимул для поиска альтернативных партнеров. Это резко уменьшит шансы Европы и США начать работать со странами Центральной Азии по прямым контрактам.

Таким образом, никто из потенциальных поставщиков не в состоянии покрыть потребности ЕС в импорте. Поэтому, невзирая ни на какие конфликты, от российского газа Европа отказаться не может. Хотя и будет стремиться всеми силами снизить его долю на рынке – ведь сейчас наши поставки (около 150 млрд. куб. м) составляют почти половину всего европейского импорта газа. А это после нескольких новогодних конфликтов с Украиной стало восприниматься европейцами как угроза их энергобезопасности. Ожидается, что к 2020 года в Европу в зависимости от конъюнктуры рынка будет поставлено от 190 до 205 млрд. куб. м российского газа.

Газопроводы нацелены на Европу

Уже сейчас уровень развития европейской газотранспортной инфраструктуры позволяет многим странам Европы обеспечивать свой газовый баланс из нескольких источников. Так, во Францию голубое топливо поступает из Норвегии, Нидерландов, России, Бельгии, Великобритании, Германии, Алжира, Нигерии и Египта. Наличие разветвленной и избыточной газовой инфраструктуры – важнейшее условие не только надежности газоснабжения, но и развития продвигаемого Еврокомиссией единого конкурентного газового рынка.

Преобладающая часть газотранспортных проектов реализуется с участием нескольких компаний из разных государств и при поддержке (в том числе финансовой) органов ЕС. В то же время пожелания Еврокомиссии разделить газовые активы по видам деятельности ставят под угрозу привлекательность газотранспортного сегмента для инвесторов. Ведь пока все газотранспортные проекты реализовывали компании, занимающиеся газовым бизнесом по всей цепочке – от добычи до сбыта.

Что касается новых российских газопроводов, нацеленных на Европу, их важнейшая особенность – отсутствие транзитных стран. Непрестанные проблемы с украинским и белорусским транзитом, а также очень высокие транзитные платежи, которые назначают сейчас страны Восточной Европы (Румыния, Словакия и так далее), пользуясь безальтернативностью своего транзита, – все это сделало «обходные» и технически более сложные газопроводы привлекательными и экономически эффективными.

Уже ведутся работы по сооружению газопровода Nord Streem, по которому газ из Ленинградской области по дну Балтики будут поставлять в Германию и другие страны Западной Европы. Кроме того, в стратегические планы «Газпрома» входит задача увеличить экспорт в Европу по южному маршруту. Это позволит обеспечить полную загрузку «Голубого потока» и расширить его пропускную способность на 8 млрд. куб. м в год дополнительно к уже существующим 16 млрд. куб. м.

Другой крупный проект – «Южный поток». Он призван соединить Россию и ЕС напрямую через Черное море, в обход транзитных стран. Недавние договоренности России с руководством Болгарии, Венгрии и Сербии серьезно приблизили его реализацию.

Однако эти проекты вызывают активнейшее сопротивление со стороны конкурентов. Бурное обсуждение различных трубопроводных проектов остается одной из самых обсуждаемых тем и даже получило название «война трубопроводов».

Упомянутые Транскаспийский газопровод и «Набукко», трубопроводы из Греции в Италию, пресловутый украинский «Белый поток» – все эти проекты характеризуются тремя особенностями. Во-первых, у них есть сильнейшая политическая поддержка. Прежде всего – со стороны США и ЕС, поскольку таким образом они смогут снизить свою зависимость от российского газа.

Во-вторых, у них нет твердых гарантий поставок со стороны стран-производителей. Так, украинский премьер-министр Юлия Тимошенко, заявляя в Европарламенте о «Белом потоке», даже не удосужилась предварительно обсудить эту идею с Туркменистаном, чей газ она, собственно, и намерена по этому газопроводу поставлять. И в-третьих, нет пула инвесторов, готовых вкладывать деньги в эти проекты.

Все это демонстрирует, что темы, прежде бывшие предметом переговоров коммерсантов, все больше становятся достоянием политиков.

Все мы с одного рынка

В перспективе российский экспорт газа уже не будет расти такими высокими темпами, как прежде. У страны теперь нет задачи максимизировать экспорт, как это было, например, в 70-80 годы XX века. Растущая экономика ведет к заметному увеличению внутреннего спроса на энергоресурсы. А увеличение внутренних цен до уровня европейских к 2011 году делает поставки на внутренний рынок равно привлекательными с экспортом за рубеж.

Вот почему, видимо, не стоит мечтать об экстенсивном увеличении экспортных поставок на рынок Европы. Тем не менее он и до 2020 года, и в более долгосрочной перспективе останется основным для России.

В то же время и Европе, несмотря на все усилия, объективно не удастся найти замену российскому газу. Поэтому можно смело утверждать, что наши рынки реально взаимозависимы. Именно поэтому нам необходимо двигаться по пути преодоления того кризиса доверия, который сформировался в последнее время, отслеживать вновь возникающие риски и проблемы в налаженных деловых связях, искать способы их разрешения во имя сохранения самой основы успешных взаимоотношений.    

Татьяна Митрова, Светлана Мельникова, Центр изучения мировых энергетических рынков Института энергетических исследований РАН

Адрес публикации: http://www.mk.ru/blogs/idmk/2008/05/01/dl/353493/

Болгария ведёт игру с Россией, ЕС и США? Поставлять оружие грузинскому агрессору, предоставлять базы НАТО, заигрывать с Россией, да еще надеется стать проводником энергоресурсов в Европу…

По материалам Правда.ру.   Болгария расположена на перекрестке важнейших морских транспортных путей, пролегающих от Чёрного и Средиземного морей до Атлантического океана, что позволяет ей налаживать тесные торговые отношения не только со странами Европы, но и Азии и Африки.

В последнее время Болгария также оказалась перекрёстком стратегических трубопроводов. Помимо прочего, её географическое положение позволяет контролировать с её территории сразу Черноморский регион, Балканы и часть Ближнего Востока. Поэтому особое внимание к Болгарии проявляют и Россия, и США.

Именно в Болгарию нанёс свой последний визит в качестве президента Владимир Путин. Глава российского государства смог убедить болгарского коллегу Георгия Пырванова присоединится к газопроводу «Южный поток» и нефтепроводу Бургас – Александруполис. По ним российское топливо должно пойти в Европу в обход ненадёжной Украины и в обход Турции, которую к союзникам России отнести весьма трудно.

Что касается США, то для них Болгария – ключевое звено для газопровода «Набукко», по которому среднеазиатский газ должен пойти в Европу в обход России. Кроме того, на черноморском побережье страны близ любимых многими россиянами курортов должна появиться крупная база ВМС США. Американские военные уде находятся в стране, но пока их не так много.

Не исключено также, что в Болгарии будет размещён второй радар системы ПРО – дело в том, что радар в Чехии не способен прикрыть от возможного удара со стороны Ирана страны Юго-Восточной Европы. Однако стоит обратить внимание, что с территории Болгарии отлично просматривается юг России – в особенности Кавказ. Так что возможный радар на болгарской территории будет иметь «как минимум» двойное назначение.

Руководство Болгарии вынуждено вести двойную игру. С одной стороны, оно признало независимость Косово, что, правда, отчасти обусловлено отнюдь не дружественными отношениями с Сербией на протяжении 150 лет. Кроме того, болгарские войска продолжают присутствовать и в Афганистане, и в Ираке, и вопрос об их выводе пока не стоит. Болгарское руководство ни разу не выступало с критикой внешней политике США, и давало повод заподозрить себя в том, что оно позволило разместить на своей территории тайные тюрьмы ЦРУ.

С другой стороны, нынешние президент и премьер-министр Георгий Пырванов и Сергей Станишев пытаются возродить отношения с Россией. Кроме присоединения к энергетическим проектам, они предложили Росатому участвовать в строительстве АЭС в Белене. Из Болгарии всё реже слышатся голоса о «русской оккупации», а разговоры о сносе легендарного памятника «Алёши» в Пловдиве пока прекратились.

Это и неудивительно: зачем портить отношения с братской страной, сотрудничество с которой принесёт Софии гораздо больше пользы, чем осложнение от сомнительной «разовой» сделки с США. С другой стороны, Болгария внимательно прислушивается и к критике, которая всё чаще раздаётся из уст представителей Евросоюза по поводу возможной установки американцами объектов ПРО в Европе, раскалывающей её единство из-за нежелания иметь осложнения с Россией.

Но у Болгарии масса аргументов в пользу своей точки зрения. 

…Откуда в Грузию могла поступить крупная партия вооружения, да еще по так называемым «бросовым ценам», похоже, есть вполне резонный ответ. Избавляясь от «греха Балканской войны» и пытаясь перевооружиться на НАТОвский лад, Болгария в последнее время ищет потенциальных покупателей по всему миру, готовых пусть даже и недорого купить оружие старого советского производства и продукцию местных предприятий ВПК, еще не перешедших на западный уровень.

Интересно, что в свое время официальная София воспользовалась международным законодательством, интерпретируя его по-своему: если Грузия не является страной, на которую наложено международное эмбарго на поставку вооружения, то почему бы не воспользоваться этой «брешью»? Болгарские военные эксперты уверены, что «общего поставленного в Грузию вооружения достаточно для того, чтобы можно было вооружить многотысячную армию для ведения боевых действий против Южной Осетии.

Сейчас Болгария сидит как мышь под ковриком. Ей хочется быть незаметной в геноциде, который затеяла Грузия, и одновременно получить выгоды от своего геополитического положения и проложить на своей территории ветку российских энергоресурсов в Европу, а еще украино-польско-турецкую трубу…

Исходный текст: http://pravda.ru/world/europe/east-europe/18-09-2008/283850-bulgaria-0

«Независимая газета»: Анкара смещает кавказский акцент

Портал «Нефть России»:  Будучи активно вовлеченной в проекты в рамках НАТО и имея традиционно прозападные правительства, Турция до недавнего времени называлась в числе ближайших союзников США. В течение десятилетий стратегическое партнерство с Вашингтоном приносило Анкаре хорошие политические и экономические дивиденды, подогревая ее надежды на вступление в ЕС, — пишет «Независимая газета».

Однако результаты пребывания в Белом доме нынешней американской администрации внесли в этот расклад заметные изменения. Внешнеполитические просчеты Джорджа Буша наряду с усилением других полюсов политического и экономического влияния в мире дали Анкаре повод усомниться в правильности традиционного равнения на Вашингтон. Для этого сложилась и подходящая внутриполитическая ситуация: уже более года у власти в стране находятся исламисты — давние оппоненты турецких националистов, ратующих за всестороннее укрепление связей с США и Европой.

Война в Ираке с самого начала стала серьезным раздражителем в турецко-американских отношениях. После свержения власти Саддама Хусейна курдское население Ирака, проживающее в основном в северных районах страны, граничащих с турецкими провинциями, также населенными курдами, не скрывает своего стремления к созданию независимого государства. Анкара относится к такой перспективе с большой настороженностью, так как опасается всплеска курдского сепаратизма на своей территории.

Кроме того, несмотря на все усилия, Вашингтон так и не смог убедить ключевых участников Евросоюза в необходимости приема в этот альянс Турции. Эти обстоятельства со временем привели к ослаблению евроатлантического вектора турецкой внешней политики, хотя еще несколько лет назад он считался, безусловно, главным. Разумеется, Анкара остается союзницей Запада, ведь она по-прежнему вовлечена во многие глобальные проекты США и Европы (НАТО, борьба с терроризмом, экономическое сотрудничество). Однако Турция слишком долго рассматривалась Вашингтоном и Брюсселем главным образом как преграда на пути распространения советского, а потом российского влияния, то есть в первую очередь как военно-политический партнер. Европа не демонстрирует готовности к полноценной интеграции с этой страной, включающей экономический и культурный аспекты.

В сложившихся международных условиях Анкара столкнулась с необходимостью искать новые сферы применения своего внешнеполитического потенциала. Именно с этим связана активность, которую демонстрирует в последнее время турецкая дипломатия на восточном и южном направлениях. Анкара все чаще заявляет о себе как об очень серьезном и самостоятельном ближневосточном игроке. Так, МИД Турции инициировал переговоры между делегациями Израиля и Сирии. Как известно, представители этих государств крайне неохотно идут на контакт друг с другом, и в последний раз такая встреча состоялась в 2000 году под патронажем США.

Одним из последствий охлаждения турецко-американских отношений стало наращивание связей Анкары с Тегераном вопреки протестам Вашингтона. В настоящее время страны обсуждают возможность заключения крупного соглашения о поставках природного газа. Еще одним свидетельством расширения спектра внешнеполитических интересов Анкары стало проведение в августе турецко-африканского экономического саммита, в котором приняли участие представители 50 государств Черного континента.

В зоне первостепенных интересов Турции находится Южный Кавказ. Главным направлением кавказской политики Анкары традиционно были стратегические отношения с Баку, в основе которых лежит добыча и транспортировка на Запад нефти и газа, добываемых на Каспийском шельфе. Турцию и Азербайджан также связывает этническая общность, в силу которой эти государства по многим международным вопросам выступают солидарно. Кроме того, Анкара, являясь признанным лидером тюркского мира, рассматривает Баку как инструмент распространения и наращивания своего влияния в государствах Центральной Азии.

Особая роль в кавказской политике Турции отводится Грузии. Через это государство проходят все трубопроводы, по которым на Запад перекачивается азербайджанское топливное сырье, а также железнодорожное полотно, соединяющее Баку с расположенным в Турции городом Карс. Для Грузии, так окончательно и не оправившейся от экономического коллапса, последовавшего за распадом СССР, и сильно зависящей от иностранной помощи, обретение статуса транзитного государства и связанные с ним финансовые преимущества стали подарком судьбы. Особенно если принимать во внимание то обстоятельство, что кредиты на строительство трубопроводов и железной дороги Тбилиси были выделены под символические проценты. В результате Грузия стала важным звеном в системе экспорта каспийского топлива, при этом оставаясь многим обязанной турецким и азербайджанским спонсорам.

Иначе складываются отношения Турции с Арменией. В 1993 году по инициативе Анкары, решившей оказать поддержку Азербайджану, терпящему военные поражения в Карабахе, практически все связи с Ереваном были прерваны. Турция в одностороннем порядке заблокировала государственную границу и заявила о том, что восстановление дипломатических отношений и открытие границы возможны только при условии выполнения двух требований. Первое из них — возвращения Карабаха под юрисдикцию Баку, а второе — отказ официального Еревана и армянских политических организаций в США, в Европе и на Ближнем Востоке от усилий, направленных на признание мировым сообществом факта геноцида армян в Османской империи.

Таким образом, турецкая стратегия на Кавказе до последнего времени выстраивалась на следующих принципах. Анкара выступала в качестве политического лидера в союзе с Баку и Тбилиси и замыкала на себя все потоки каспийских энергоносителей, став одним из главных нефтегазовых диспетчеров Европы. Этот кавказский альянс пользовался поддержкой Запада, в особенности США, крайне заинтересованных в вовлечении государств региона в свою систему безопасности. Это обеспечило бы Белому дому возможность военного присутствия в Закавказье, в непосредственной близости от границ России и Ирана.

Москва, в соответствии с этим планом, должна была постепенно утрачивать свое влияние на Южном Кавказе, а после вступления Грузии и Азербайджана в НАТО и вовсе остаться вне региональной игры. Армении, главной союзнице России в Закавказье, в случае реализации этой стратегии предстояло сделать крайне непростой выбор. Альтернативой вхождению в альянс (опять-таки под патронажем Турции) стала бы еще большая изоляция, чреватая глубоким внешнеполитическим и экономическим кризисом.

Выстроенная Вашингтоном и Анкарой политическая конструкция на Кавказе дала трещину после августовских событий в Южной Осетии. Российская военная операция против грузинской армии, вызвавшая бурю возмущений на Западе, имела все шансы серьезно испортить отношения Москвы с Анкарой. В те дни турецкая пресса разразилась острой критикой в адрес Кремля. Стоит заметить, что основания для недовольства у турок действительно были. В период боевых действий компания British Petroleum, оператор трубопроводов Баку-Тбилиси-Джейхан, Баку-Тбилиси-Эрзерум и Баку-Супса в целях безопасности приняла решение приостановить подачу топлива. В результате Турция на время оказалась отрезанной от каспийских нефтегазовых потоков. И это не говоря о том, что Грузии, которую Анкара рассматривала как важного политического союзника, было нанесено военное поражение геополитическим конкурентом Турции — Россией.

Грузия и ранее была не самым стабильным государством в регионе, а после того как российские подразделения без серьезных препятствий дошли до Гори и Поти, стало очевидно, что это звено в сложившейся в Закавказье прозападной оси крайне уязвимо. И парадокс в том, что от Тбилиси в сложившейся ситуации зависит очень мало. Это государство привлекает внимание США как плацдарм на случай выяснения отношений с Россией. Грузия граничит с российским Северным Кавказом, обстановка на котором не была стабильной со времени начала боевых действий в Чечне. За океаном хорошо осознают, что доставить Москве большие неприятности можно, раскачав ситуацию в северокавказских республиках. А учитывая политическое и финансовое влияние, которым Вашингтон обладает в Грузии, вкупе с нарастающим глобальным соперничеством между Россией и США нельзя исключить того, что августовское обострение ситуации в Закавказье окажется не последним.

Разумеется, любая дестабилизация обстановки в Грузии будет сразу сказываться на работе каспийских трубопроводов, что принципиальным образом не устраивает Турцию. В Анкаре также обратили внимание на то, что во время июльского визита российского президента в Баку Дмитрий Медведев обратился к своему азербайджанскому коллеге с предложением выкупать весь газ, добываемый на Каспийском шельфе, по ценам, сравнимым с европейскими. Ильхам Алиев не дал окончательного ответа, но вопрос остается на повестке дня, и в определенных условиях он может получить большую актуальность. В этом смысле российский фактор не может не беспокоить Анкару, ведь возможность переориентации части топливных потоков на Россию в складывающихся обстоятельствах становится вполне реальной. Кроме того, определенные обязательства на Анкару в отношениях с США и Европой накладывает членство в НАТО.

С другой стороны, турецкое руководство вынуждено учитывать и наличие развитых экономических отношений с Россией. В настоящее время Москва — главный торговый партнер Анкары, более половины иностранных туристов, прибывающих в страну, — граждане России. В прошлом году товарооборот между двумя государствами составил 27 млрд. долл., в этом году он, по прогнозам, должен превысить 38 млрд. Сегодня 29% нефти и 63% газа, потребляемых в Турции, имеют российское происхождение. В такой ситуации уместно говорить о серьезной экономической и энергетической зависимости от Москвы, в которой оказалась Анкара.

В результате турецкое правительство приняло решение не выступать по традиции солидарно с Западом, а начать самостоятельную игру и искать общий язык с Кремлем. Через считанные дни после проведения российскими подразделениями военной операции премьер Эрдоган прибыл в Москву для того, чтобы заявить о поддержке действий России и предложить создание «Платформы мира и стабильности на Кавказе». По мнению Эрдогана, в этот альянс помимо России и Турции должны войти Азербайджан, Армения и Грузия. Как предполагается, в рамках новой организации, которую журналисты окрестили «Кавказский союз», его участники смогут более продуктивно решать региональные проблемы.

В России идею Эрдогана восприняли благосклонно, чего нельзя сказать о реакции США. В Вашингтоне посчитали, что создание такого союза будет фактически означать вытеснение американской дипломатии из региона и раздел влияния на Южном Кавказе между Россией и Турцией. Официальной Анкаре пришлось приложить немало сил для того, чтобы хоть как-то убедить Белый дом, что такие опасения беспочвенны. А заодно объяснить, почему американским судам, доставлявшим партию гуманитарного груза для Грузии, не было разрешено пройти через Дарданеллы и Босфор по первому требованию. Как известно, два американских судна были задержаны у входа в проливы с ссылкой на очень загруженный график движения по ним.

Однако американцы все же нашли аргументы, убедившие Анкару открыть проливы, и в Черное море вошли несколько военных судов стран НАТО. Кремль, который всего несколько дней назад получил от турецкого руководства предложение о стратегическом партнерстве на Кавказе, ясно дал понять, что недоволен этим шагом Анкары. Спустя несколько дней на российских контрольно-пропускных пунктах скопилось большое количество грузовых автомобилей из Турции, загруженных продукцией, с таможенным оформлением которой возникли сложности. Заверения прибывшего в начале сентября в Стамбул Сергея Лаврова в том, что возникшие сложности не носят политического характера, турок не убедили, и министр внешней торговли страны Кюршад Тюзмен заявил, что Турция будет вынуждена ответить России аналогичными мерами. Но позже, когда страсти немного улеглись, в Анкаре признали, что аналогичные меры в отношении товаров, импортируемых из России, желаемого эффекта не дадут, так как основу российского экспорта составляет топливо, отказ от которого для Турции неприемлем. Заявление министра было дезавуировано. Расклад сил в планируемом союзе стал более ясным.

После Москвы Эрдоган побывал в Тбилиси и в Баку, где также озвучил предложение, касающееся создания Кавказского союза. Ильхам Алиев дал принципиальное согласие на участие в новом альянсе, а Михаил Саакашвили заявил, что пока не готов дать ответ в связи с неурегулированностью отношений с Россией.

Хронологически инициатива Эрдогана, касающаяся создания кавказской региональной организации, удивительным образом совпала с двумя важными обстоятельствами, касающимися отношений Анкары с Ереваном.

Во-первых, в Турции растет понимание того, что блокада соседнего государства не принесла тех результатов, ради которых была начата. Армения хотя и испытывает определенные неудобства в связи с закрытием западной границы, но демонстрирует способность вполне успешно развиваться и в этих условиях. Продолжая блокаду, Анкара навлекает на себя критику со стороны мирового сообщества, в первую очередь ЕС, что особенно ощутимо, имея в виду все еще имеющиеся у Турции амбиции, связанные с евро-интеграцией. Начало межгосударственного диалога назревало давно, не хватало только подходящего повода. И в начале сентября такой повод нашелся. Спортивный жребий свел футбольные сборные Армении и Турции в матче отборочного тура за право участия в чемпионате мира 2010 года. Президент Армении Серж Саргсян отправил своему турецкому коллеге приглашение посетить Ереван для совместного просмотра игры. Ответ Абдуллы Воля стал известен за несколько дней до матча: визит состоится. Турецкий президент приземлился в ереванском аэропорту «Звартноц» за два часа до начала матча и вылетел в Анкару сразу после его окончания. Конечно, спортивное событие отошло для президентов на второй план, уступив место обсуждению проблем двусторонних отношений. После встречи стало известно, что Ереван поддержит инициативу Эрдогана, касающуюся создания «Платформы мира и стабильности на Кавказе». Кроме того, Серж Саргсян получил приглашение посетить ответный матч, который состоится в октябре в Стамбуле.

Таким образом, три из четырех государств, приглашенных Турцией в Кавказский союз, дали принципиальное согласие на участие в новой организации. С другой стороны, для оптимистических прогнозов оснований не так уж много, так как «в товарищах согласья нет», и в обозримом будущем не предвидится. Каждый из участников этого гипотетического квинтета в той или иной форме вовлечен в конфликт с одним или даже с двумя другими предполагаемыми членами запланированного альянса. Грузинское руководство предъявляет претензии России, открыто заявляя, что не согласится с независимостью Южной Осетии и Абхазии, армяно-азербайджанские противоречия относительно статуса Нагорного Карабаха по-прежнему далеки от разрешения. Крайне преждевременно говорить о нормализации армяно-турецких отношений, ведь даже если граница будет открыта, нет веских причин считать, что Ереван и Анкара хоть сколько-нибудь серьезно приблизятся к взаимопониманию по проблемам истории. Также много вопросов вызывает способность Турции и России мирно ужиться на небольшом и изобилующем реальными и потенциальными конфликтами участке между Черным и Каспийским морями. Обе страны весьма амбициозны в своих внешнеполитических устремлениях и не имеют опыта длительного сотрудничества.

Нельзя сбрасывать со счетов и исторический фактор: ни с каким другим государством Россия за свою историю не воевала столь же часто, как с Турцией. Вообще региональное объединение, в которое входят все пять кавказских государств, уже существует: это Организация черноморского экономического сотрудничества (ОЧЭС). Но до настоящего времени участие в ней фактически никак не способствовало преодолению существующих в регионе противоречий.

И все же, несмотря на размытость перспектив, можно подвести некоторые промежуточные итоги. Россия в результате предпринятых решительных мер в защиту Южной Осетии укрепилась в роли ключевого кавказского игрока, способного противостоять любым вызовам в регионе, от кого бы они ни исходили. Москве интересно предложение Эрдогана в силу того, что оно способно снизить уровень вовлеченности США в кавказские дела и сделать этот регион более самодостаточным, зависящим от местных игроков, среди которых конкурировать с Москвой на равных не может никто. Именно такой вывод смогли сделать в Анкаре в начале августа, что и стало последней каплей, переполнившей чашу турецкого терпения. Зачем Турции нужен союз с США на Кавказе, если он не может защитить ее политические и энергетические интересы?

Воль и Эрдоган поняли, что шли в поисках региональной стабильности и безопасности не в том направлении. С другой стороны, не до конца понятно, как именно Анкара и Москва видят свои роли в новой системе отношений. Если Кавказский союз действительно состоится, и влияние США в регионе ослабнет, за американское политическое наследство развернется настоящая борьба. Таким образом, решив большой вопрос, союзники рискуют запутаться в малых, ведь дьявол кроется в мелочах.

С казахстанской нефтью связывают свои планы столько участников рынка, что стране предстоит сильно поразмыслить, на кого сделать ставку

На днях в Астане премьер-министр Карим Масимов принял делегацию Евросоюза во главе со специальным представителем ЕС по Центральной Азии Пьером Морелем. Встреча прошла в закрытом для журналистов формате. Но, как сообщила пресс-служба главы правительства, один из обсуждаемых вопросов касался транспортировки нефти.

В ходе встречи Пьер Морель высказал мнение о ключевой роли Казахстана в продвижении проектов, направленных на развитие дополнительных коридоров для экспортных потоков углеводородного сырья. В ответ Карим Масимов выразил поддержку инициативам ЕС по развитию южного направления транспортировки нефти, но при этом еще раз напомнив о приверженности Казахстана политике многовекторности.

Если расшифровать скупые строки официального сообщения, то под «южным направлением» подразумевается именно кавказское направление транспортных маршрутов, то есть в обход России, что давно и упорно лоббируется посланниками из Евросоюза, озабоченными вопросами энергобезопасности.

По морю аки посуху. И даже быстрее

Насколько же реальны перспективы транспортных маршрутов через воды могучего Каспия? Как известно, расширение системы КТК, которая доставляет казахстанскую нефть на мировые рынки по суше, а именно через территорию России, откладывается. В конце мая этого года акционеры КТК так и не смогли согласовать условия расширения и перенесли начало проекта на год. По планам России расширение КТК с 28 до 67 миллионов тонн нефти в год произойдет к 2012 году.

А потому позиция Казахстана такова: если уж российское затормозило, то почему бы не усилить кавказское направление. Уже известно, что Казахстан и Азербайджан хотят запустить ККСТ (казахстанская каспийская система транспортировки. — Прим. «ЭК») на два года раньше, то есть в 2011 году.
Как уже сообщалось ранее, не дожидаясь завершения строительства ККСТ, первая тест-партия тенгизской нефти в начале июля уже была доставлена в Баку. Значимость этой новости в том, что ранее путь тенгизской нефти в Европу шел через Россию. И вот теперь она пробила себе новый маршрут — через Кавказ.

О таком сценарии более двух месяцев назад на пресс-конференции по случаю 10-летия компании заявил глава СП «ТенгизШевройл» Тодд Леви.
По имеющейся информации, предполагается, что на первом этапе, то есть в ближайшее время, из Тенгиза через Каспий пойдет до 5 миллионов тонн, а в дальнейшем — до 10 миллионов тонн нефти в год. Так что кавказское направление, несмотря на предрекаемые ему ранее сложности, связанные с транспортировкой по морю, медленно, но верно пробивает свое место в мировой системе транспортировки.

Джейхан или Констанца?

Сегодня ситуация складывается так, что даже внутри самого кавказского коридора возникает некая конкуренция. Как известно, ККСТ создается для транспортировки нефти до нефтепровода Баку — Тбилиси — Джейхан (БТД). Тем не менее, согласно нынешним планам Казахстана, инфраструктура ККСТ может быть использована для транспортировки нефти по другим маршрутам.
Несмотря на то, что Казахстан имеет обязательства перед Азербайджаном по заполнению казахстанской нефтью нефтепровода БТД, сегодня нацкомпания «КазМунайГаз» больше отдает предпочтение другому азербайджано-грузинскому нефтепроводу — Баку-Супса.

Если БТД принесет казахстанскую нефть на Средиземное море до Джейхана, то Баку-Супса — через Черное море до румынского порта Констанца.
В эксклюзивном интервью «ЭК» один из высокопоставленных казахстанских нефтяников на этот счет сказал следующее: «Сегодня Казахстан намерен максимально использовать мощности нефтепровода Баку-Супса. Параллельно с азербайджанскими и грузинскими партнерами мы ведем переговоры о строительстве еще одной новой магистрали на Черном море — это Баку-Батуми.
Как уже сообщалось ранее, в приватных беседах казахстанские нефтяные боссы признавались, что для них вариант транспортировки до портов Черного моря даже желательнее, чем использование и развитие маршрута Баку — Тбилиси — Джейхан на Средиземном море.

Причины такой политики в том, что после приобретения «КазМунайГазом» 75 процентов акций Rompetrol, владеющей рядом НПЗ и широкой сетью АЗС в Румынии, Казахстану стало желательнее доставлять свою нефть в Черноморский бассейн, чем в Средиземноморский.

Сегодня нацкомпания охвачена экспансивными планами расширить свое присутствие не только на внутреннем, казахстанском рынке нефтепродуктов, но и в самой Европе. Благо ценовая конъюнктура на горючее это только приветствует.

Как стало известно «ЭК», в ближайшее время будет запущен в эксплуатацию новый нефтеналивной терминал недалеко от румынского порта Констанца, который был построен на средства национальной компании «КазМунайГаз».

Риски Кавказа

Между тем Азербайджан заинтересован в том, чтобы как можно больше нефти шло в Джейхан, где он планирует построить НПЗ и получать прибыль от продажи нефтепродуктов. Если же казахстанская нефть пойдет в больших объемах через Черное море, то есть через Грузию, а не на Средиземное море в Джейхан, то Баку хочет, чтобы она отгружалась в грузинском порту Кулеви на Черном море.

Собственник этого терминала — национальная нефтяная компания Азербайджана — ГНКАР — запустила его в мае этого года. Для получения доходов ей нужно, чтобы нефть, поступающая по ККСТ, шла не в порты Супса и Батуми, а именно в Кулеви. То есть интересы Астаны и Баку в выборе конечного пункта для экспорта казахстанской нефти сильно не совпадают. А это противоречие увеличивает транзитные риски.

Риски для экспорта казахстанской нефти через Азербайджан дают надежду России, что замедлиться может не только КТК, но и ККСТ. Однако Москва хочет заполучить 17 миллионов тонн в год казахстанской нефти в планируемый ею трубопровод Бургас — Александруполис. А он также проносит сырье мимо румынских заводов Rompetrol, что не отвечает интересам КМГ, как и отправка нефти в Джейхан.

Таким образом, с казахстанской нефтью сегодня связывают свои деловые планы столько участников рынка, что КМГ предстоит сильно поразмыслить, на кого сделать ставку.

Об этом пишет «Экспресс-К».

http://www.oilru.com/news/79258/

Шансы Армении стать транзитной страной для иранского газа сугубо теоретические: эксперт

Ориентировочный маршрут газопровода Иран - Армения - Грузия - Черное море

«Газпром» хочет превратиться в глобального игрока в сфере добычи и транспортировки газа, и с этой точки зрения взаимодействие с Ираном вокруг разработки второго по величине в мире газового месторождения «Южный Парс» весьма логично. Об этом корреспонденту ИА REGNUM заявил заместитель директора научно-образовательного фонда «Нораванк» Севак Саруханян.

«Положительная пока еще реакция Ирана на планы Газпрома вызвана двумя факторами. Во-первых, Иран заинтересован в получении российской поддержки в условиях ужесточения дискуссии вокруг иранской ядерной программы, и во-вторых, западный партнер Ирана в газовой сфере, с которым была достигнута договоренность насчет работы над поставками в Европу, французская компания Total, начала уходить из Ирана», — отметил он.

Эксперт подчеркнул, что транспортировка иранского газа в Европу через Армению возможна лишь теоретически. «этому мешает многое: сегодня у Армении никаких инфраструктур для этого, нет, а территория Турции подходит для этого больше, так как там есть уже развитая инфраструктура. К тому же после Армении идет территория Грузии, и неизвестно, будут ли грузины договариваться с «Газпромом» и иранской стороной», — подчеркнул эксперт. Комментируя недавнее предложение «Газпрома» покупать весь азербайджанский газ по среднеевропейской цене, Саруханян отметил, что нельзя предвидеть, согласится ли Азербайджан подписать конкретный договор по этому вопросу, но отказа от транспортировки через территорию Турции и участия в NABUCCO ожидать не приходится.

«Понятно, что Россия хочет приобрести азербайджанский газ с целью превращения в глобальный транспортный узел, а также с помощью азербайджанского газа заполнить газопровод «Южный поток». Но не думаю, что из-за этого приостановится реализация NABUCCO, так как это не сугубо энергетический проект, а региональный и политический. И Азербайджан вряд ли откажется от этого сверхвыгодного с точки зрения политики проекта, лоббируемого США», — отметил он, подчеркнув, что если добыча газа в Азербайджане будет наращиваться, то он, возможно, начнет продавать газ и «Газпрому» в том числе.

Постоянный адрес новости: www.regnum.ru/news/1029681.html

По волнам, по морям. Россия передаст Казахстану черноморское направление экспорта нефти

Участники нефтяного рынка могут иметь в виду, что крупнейшие экспортеры из бывшего СССР — Россия и Казахстан — похоже, поделили сбыт в Европе. Русские избрали приоритетным балтийско-североморский бассейн, казахстанцы — черноморско-средиземноморский. Уступая место каспийской нефти в своей инфраструктуре на юге, Россия будет завлекать ее туда преференциями Астане.

Нефть отлила от труб

В России нарастает снижение добычи нефти, и это повышает роль транзита в ее энергетической политике. В первом полугодии добыча нефти и газового конденсата в стране составила 242 млн т, то есть снизилась по сравнению с тем же периодом 2007 года на 0.6%. При этом темпы падения нарастают, и в июне они составили уже 0.8%.

Снижение динамики роста происходит последние пять лет: с 11% в 2003 году до 2% в 2007 году, а теперь производство вообще падает. Рядом с этой тенденцией прослуживается другая — снижения доли российской нефти в государственных нефтепроводах: с 93.9% в 2003 г. до 89.6% в прошлом. Источники в Москве полагают, что в 2008 году эта доля уменьшится более чем на 1%, как и в предыдущие три года.

На таком фоне еще более очевидно, как Россия расставила приоритеты в политике распределения нефтяного экспорта. Ольга Вронская, главный специалист ЦДУ ТЭК России, сообщила следующее на важном для отрасли международном Черноморском форуме «Нефтяные и LPG терминалы», состоявшемся в июле в Геленджике. В 2008 году Балтийская трубопроводная система (БТС) будет загружена на 120%, а Черноморское направление — всего на 70.8%.

Полный текст: http://www.rusenergy.com/?page=articles&id=865

Игорь Ивахненко ©RusEnergy

Американцы рассказали, с кем будут разрабатывать шельф Черного моря

Американская компания Vanсo Energy Company, заключившая в октябре 2007 г. с Кабинетом министров Украины соглашение о разделе продукции (СРП), которая будет добываться в пределах Прикерченского участка недр континентального шельфа Черного моря, сегодня назвала своих стратегических партнеров. Как сообщил старший вице-президент Vanco Energy Company, член совета директоров Vanco Prickerchenska Ltd. Джеф Митчел на пресс-конференции в Киеве, в пул инвесторов вошли международные инвестиционные компании и крупнейший украинский энергетический холдинг.

Как передает УНИАН, Митчел рассказал, что кроме самой компании Vanco, финансовыми партнерами в данном проекте выступают «Донбасская топливно-энергетическая компания», подконтрольная Ринату Ахметову, Integrum Technodgies Ltd. (дочерняя компания крупного австрийского инвестиционного холдинга) и Shadowlight Investments Ltd. (инвестиционная компания российского бизнесмена Евгения Новицкого).

При этом Джеф Митчел добавил, что объем финансирования по проекту, который обеспечат инвесторы в ближайшие 8 лет, составит более 330 млн. долл., а общая сумма инвестиций в исследования и разработку предоставленного участка шельфа составит не менее 15 млрд. долл., техническое обеспечение проекта берет на себя Vanco.

Напомним, что Минприроды своим приказом от 25 апреля 2008 года лишило американскую компанию Vanco International LTD лицензии на разработку Прикерченского месторождения углеводородов вЧерном море.

Как сообщалось ранее, против разработки американской компанией Прикерченского участка выступает глава правительства Украины Юлия Тимошенко. По ее мнению, наиболее перспективные участки черноморского шельфа Украины, в частности, который должна была разрабатывать компания «Венко», должны быть переданы «Нафтогазу Украины».

«Мы как правительство обязаны вернуть украинские шельфы. Если украинское общество готово так расставаться с ресурсом, то это должно быть коллегиальное решение»,- заявила Тимошенко.

Кроме того, по ее мнению, к поддержке невыгодных для Украины проектов по разработке причерноморского шельфа американской компанией «Венко» причастен президент Украины Виктор Ющенко.

«Все что происходило – происходило, безусловно, по поручению президента и вопреки национальным интересам Украины», — сказала Тимошенко.

По ее словам, Ющенко лично присутствовал на подписании соглашения с «Венко»: «Президент лично был инициатором этих вещей».

Она назвала «досадной» ситуацию, когда правительство будет вынуждено судиться с компанией «Венко» из-за «продажных руководителей и чиновников».

«Представители власти будут рассказывать о нас, что мы выступаем против инвесторов, ухудшаем инвестиционный климат. Просто не надо было предавать национальные интересы», — заявила Тимошенко.

Премьер спрогнозировала, что компания «Венко» будет бороться за «каждую копейку». «Но мы как правительство обязаны вернуть украинские шельфы. Если украинское общество готово так расставаться с ресурсом, то это должно быть коллегиальное решение», — отметила премьер.

http://www.rosbalt.ru/2008/05/16/484446.html

Думайте о трубах, не о ракетах («The Economist», Великобритания). Европейский Союз должен задумываться не только о противоракетной обороне, но и о газе

Смогут ли ЕС и Россия договориться?

Если верить пропаганде, то Америка и ее европейские союзники выполняют большую работу по укреплению безопасности единой и свободной Европы. На саммите НАТО в Бухаресте были даны обещания о будущем членстве Украины и Грузии (без указания конкретной даты) и одобрены американские планы размещения ограниченной системы ПРО в Польше и Чехии.

Но реальность несколько отличается от этой картины. Попытки Джорджа Буша отшлифовать свое президентское наследие привели к ожесточенному спору. Некоторые государства-члены НАТО из старой Европы сочли, что Америка навязывает им поспешное расширение. Некоторые страны Восточной Европы опасались, что в альянсе зарождается пророссийский лагерь под руководством Германии. Между тем, жизнерадостный тон состоявшейся позже встречи Буша и Владимира Путина в Сочи выдал отсутствие реальных договоренностей.
Помощь для тех, кто помогает себе сам

Но, на самом деле, не это тревожит Европу. Четверть потребляемого газа она получает из России, и эта доля должна резко возрасти. Кремль пользуется своей монополией на трубопроводы Восток-Запад и предлагает выгодные газовые контракты, вмешиваясь, таким образом, в газовый бизнес Европы. При помощи таких своих друзей, как Германия, он блокирует попытки либерализации европейских рынков и диверсификации поставок.

Кроме того, Россия проталкивает проект трубопровода ‘Южный поток’ стоимостью 15 млрд. долларов для доставки газа по дну Черного моря и через Балканы в Центральную Европу. В нем участвуют три государства Европейского Союза — Болгария, Венгрия и Италия, интерес проявляет Австрия. Это ослабляет шанс поддерживаемой ЕС альтернативы — газопровода Nabucco, строительство которого уже зашло тупик отчасти из-за российской политики выкручивания рук на Каспии, а также потому, что по политическим причинам поставки из Ирана невозможны.

Перспективы в области энергетической безопасности не внушают оптимизма, но ЕС мог бы помочь себе тремя способами. Во-первых, более энергично проталкивать проекты трубопроводов, ослабляющих хватку России на востоке. Должны продолжаться усилия по приданию жизни Nabucco. Но политическая поддержка должны быть также обеспечена проекту White Stream, оригинальному трубопроводу меньшего диаметра, призванного поставлять каспийский газ через Черное море в Европу в обход ненадежной Турции. Серьезные переговоры по этому вопросу привлекли бы внимание к вызывающей тревогу монополии России. Кроме того, Запад уже имеет доступ к нефте- и газопроводу, идущему из Каспийского региона в Турцию.

Во-вторых, ЕС должен жестче договариваться с Россией о поставках газа. Его население более чем в три раза, больше российского; по ВВП он в 13 раз богаче. И, в конце концов, также в интересах России гарантировать, чтобы центральноазиатский газ продавался в Европу (т.е. большей частью через Россию), а не напрямую в Китай. Кроме того, Европа — это наиболее вероятный рынок для нового крупного газового месторождения, которое Россия планирует разрабатывать в Арктике. Ее плохо управляемой, погрязшей в долгах газовой промышленности для модернизации нужны западные деньги и опыт.

Но, кроме того, Европе нужно требовать большей либерализации и прозрачности газовой индустрии. При глубоком и ликвидном рынке Кремлю было бы труднее манипулировать поставками. «Газпром» — торговое название газового подразделения корпорации ‘Кремль’ — должен иметь возможность инвестировать в Европу только в том случае, если он будет подчиняться правилам. В отношении «Газпрома» ЕС должен проявить такую же жесткость, как и в отношении Microsoft, обязав его публиковать детали его контрактов и отчетность таких загадочных компаний-посредников, как ‘РосУкрЭнерго’. Кажется, что многие из них существуют только для откачивания экспортной прибыли в карман тайных владельцев. А «Газпрому» необходимо разделить подразделения, занимающиеся транспортировкой, сбытом и хранением, чтобы обеспечить полный доступ третьим сторонам — как ЕС вынудил поступить собственные компании.

Хитросплетения газового бизнеса могут показаться чем-то менее захватывающим, чем противоракетные технологии в стиле ‘звездных войн’. Но для единства и безопасности Европы они имеют большее значение.

http://www.inosmi.ru/stories/06/10/20/3493/240758.html