Сегодня в Ираке добывают чуть больше 2 млн баррелей нефти в день. И почти половина этого идет не в США, а в Китай.
В Ираке расположены вторые по величине доказанные запасы нефти в мире (около 143 млрд баррелей). Монополией на разработку месторождений обладают две государственные компании – North Oil Company и South Oil Company, а иностранцы могут лишь получить долю. Экспорт углеводородов приносит в бюджет страны более 90% доходов. Подробнее здесь
История пишется на Востоке. Пока США отвлечены воинами каменного века в Центральной Азии и на Ближнем Востоке, последняя платформа американского экономического основания — статус резервной валюты американского доллара подрывается его азиатскими торговыми партнёрами. Австралия и Япония намереваются начать прямую торговлю в китайской валюте, и они такие не одни. Около 20 стран установили валютные свопы с Китаем, и всё для того, чтобы отойти в глобальной торговле от американского доллара.
Десятками лет нефть торговалась за доллары. Эта связь прошла долгий путь, сделав доллар США мировой резервной валютой. А что произойдёт, когда США больше не будут нужны, чтобы покупать импортируемую нефть? Со временем нефтяные фьючерсные рынки вне всякого сомнения с Западного Техаса и Brent Crude (сорт нефти; прим.) переключатся на Дубай и Далянь. В последние десятилетия потребность Америки в импорте энергии выражалась в том, что все нефтяные контракты деноминировались в долларах США, так называемых нефтедолларах. А теперь нефтедоллар понемногу вымирает, уступая путь нефтеюаню.
Подробнее здесь
Для давления на КНР Вашингтон использует в основном три канала — через Тайвань, Тибет и Синьцзян.
Синьцзян-Уйгурский автномный район (СУАР, «Синьцзян» в переводе с китайского — «новая граница»).
Недра Синьцзяна хранят крупные запасы нефти и газа, редкоземельных металлов. В районе ведётся добыча 52 видов полезных ископаемых. СУАР — важный торгово-коммуникационный узел, геоэкономический центр западного Китая. По территории СУАР китайские товары попадают в Южную Азию через пакистанский порт Карачи. Пакистан и КНР – региональные союзники, и дестабилизация Синьцзяна означала бы разрыв торгово-коммуникационной сети Исламабад – Пекин.
Контроль над Синьцзяном, к которому стремятся США, означал бы для них проникновение в сердцевину Евразии. Подробнее здесь
Снизить темпы роста Китая можно, ограничив его в доступе к ресурсам.
С помощью войн и переворотов последних лет, Штатами удалось это сделать лишь отчасти. В результате войны в Ираке Китаю пришлось попрощаться с 8 млрд. долл. госдолга этой страны, накопленных еще правительством Саддама Хусейна.
Война в Ливии обошлась Китаю в 18,8 млрд. долл. потерь, и ликвидацией рабочих мест за рубежом для 30 тыс. китайских нефтяников. К началу войны 2011 года на Китай приходилось 11% нефтяного экспорта Ливии. Раздел Судана и постоянная угроза гражданской войны между Севером и Югом между этими уже независимыми территориями делают будущее 15 млрд долл. китайских инвестиций очень туманным. На Судан приходилось 7% китайского импорта нефти, а для Судана это 60% ее экспорта. Нигерия, которую умелые стратеги направляют по суданскому пути , также развивает сотрудничество с Китаем – из запланированных 25 млрд долл. инвестиций в нефтедобычу 4 млрд уже освоено. Но и в Нигерии уже неспокойно.
Для обеспечения растущих потребностей центрально-азиатского региона в энергоносителях рассматриваются планы строительства двух новых трубопроводов – Туркмения – Афганистан – Пакистан – Индия (ТАПИ) и Иран – Пакистан – Индия (ИПИ). Первый – невзирая на войну в Афганистане, в 2012 году после 15 лет переговоров получил определенные перспективы – в мае 2012 года в Туркмении был подписан договор о поставках газа по этому газопроводу. Второй будет невозможен в случае начала войны в Иране. Оба должны проходить через Пакистан. Развивается газовый проект Иран – Пакистан, и пакистанское руководство заявляет о твердой решимости любой ценой завершить строительство трубопровода из Ирана, в чем также очень заинтересована КНР – Пакистан важен как надежный транзитер иранских углеводородов в Китай. В Китае не сомневаются, что рано или поздно планы по строительству трубопроводов будут реализованы. Какой бы из них не был сооружен первым, их центральным пунктом будет порт Гвадар в Пакистанской провинции Белуджистан.
На территории пакистанской провинции Белуджистан сосредоточены значительные природные запасы полезных ископаемых: газ (85% добываемых в стране объемов), уголь (65% общей добычи), медь, хромиты, свинец и др. А также производятся наркотики в колоссальных объемах. Провинция занимает стратегически очень важное географическое положение: выход на побережье Аравийского моря – Индийского океана, где расположены порты Ормара, Дживани и упоминавшийся порт Гвадар; в непосредственной близости от Ормузского пролива — Оманского залива. Будущее трубопроводов из Ирана и Туркменистана на Индию и Китай также зависит от ситуации в это провинции.
Как и Вазиристан на северо-западе Пакистане – регион, состоящий из двух сепаратистки настроенных подпровинций – Северного и Южного Вазиристана, Белуджистан включен Бараком Обамой в список территорий планируемых «чрезвычайных заморских операций» (заменивший «Глобальную войну с терроризмом»).
Из откровений Г. Киссинджера в беседе с репортером американского The Daily Squib от 27 ноября 2011 года: «Соединенные Штаты ослабляют Китай и Россию, а последним гвоздем в крышке гроба будет Иран…»; «Контролируйте нефть – и вы будете контролировать страны; контролируйте еду – и вы будете контролировать людей»; «Мы сказали нашим военным, что нам нужно завоевать семь стран на Ближнем Востоке для получения их ресурсов. Работа почти выполнена. <…> Осталась последняя ступенька, а именно Иран, который полностью изменит баланс. <…> Из пепла мы построим новое общество, останется лишь одна сверхдержава, победит мировое правительство. Не забывайте, что у США лучшее оружие, у нас есть такие штучки, каких у других нет и в помине. И мы все это продемонстрируем, когда настанет время»…
По материалам Геополитика