Чем больше времени проходит после подписания Россией и Сербией договора о сотрудничестве в нефтегазовой отрасли, предусматривающего покупку российской компанией «Газпром» 51% сербской государственной нефтяной компании Naftna industrija srbija (NIS), а также участие Белграда в международном газовом проекте «Южный поток», тем неопределеннее становится позиция Сербии. Очевидно, что после выборов президента, на которых победил лидер Демократической партии проевропейской ориентации Борис Тадич, решимость сербов, с которой подписывался этот договор в разгар избирательных страстей, с течением времени все больше ослабевает.
Известно, что еще до своей отставки бывший премьер-министр Воислав Коштуница завил: «Это одно из наиболее важных для Сербии соглашений (с Россией — «Росбалт»). Оно гарантирует стабильность энергоснабжения страны в ближайшие десятилетия». По некоторым данным, дочка «Газпрома» — «Газпромнефть» — приобретает 51% активов Naftna industrija srbija, на долю которой приходится около 50% всех нефтераспределительных сетей Сербии, приблизительно за 400 млн евро. В модернизацию сербских нефтеперерабатывающих предприятий и завершение строительства резервуаров природного газа российская компания готова вложить еще 500 млн евро.
Однако подписанный в Москве 25 января 2008 года международный договор (как раз в период между первым и вторым туром голосования за президента Сербии) все еще не ратифицирован Скупщиной (парламентом) страны. И, как пишет газета «Политика», очевидно, он не будет одобрен до 25 мая 2008 года (крайний срок ратификации). Бурные дискуссии, которые разгорелись после президентских выборов и отставки Коштуницы, который считается сторонником развития более тесных отношений с Россией, нежели с Европой, свидетельствуют о том, что этот вполне экономический вопрос все больше превращается в политический.
Противники ратификации российско-сербского нефтегазового договора выдвигают несколько причин, по которым он не может быть одобрен в парламенте. Одна из них, по мнению аналитика сербской газеты «Данас» («Сегодня») Горданы Логар, заключается в том, что продажа компании Naftna industrija srbija и газопроводов означала бы «утрату энергетической независимости за бесценок». Сербский министр экономики и регионального развития Младян Динкич назвал предложенную цену «недостаточной» еще в начале переговоров.
Проблемой заниженной цены озабочен также и профессор экономики из Института европейских исследований в Белграде Мирослав Прокопьевич. «Предложенная цена, — считает он, — по крайней мере в два раза ниже, чем мы получили бы, если бы сделка совершалась в результате торгов, а не закулисных переговоров». Еще одной причиной профессор называет «непрозрачность сделок с русскими». В связи с этим он напоминает историю с российской нефтяной компанией ЛУКОЙЛ, которая несколько лет назад купила распределительную сеть «Беопетрол», но, якобы, так и не выполнила своих обещаний по ее модернизации.
Обеспокоенность среди сербского политического истэблишмента вызывает также и тот факт, что приватизируемая компания Naftna industrija srbija имеет в Анголе концессию на нефтяные поля, на приобретение которых было потрачено больше $100 млн. Только в прошлом году сербы добыли из ангольских скважин почти 79 тыс. тонн нефти. И если бы компания не продавалась, то, с учетом добычи «черного золота» по концессии, Сербия могла бы уменьшить свою зависимость от внешнего ввоза нефти по крайней мере на 80%, сообщает газета «Политика» в статье под заголовком «И сербская нефть из Анголы тоже станет русской». Договор о концессии, между прочим, действует до 2025 года. Кроме Анголы, сербская государственная нефтяная компания имеет также лицензии на добычу нефти в Ираке, Иране, Нигерии и Ливии. Поэтому горячий интерес российского «Газпрома» к быстрой ратификации сделки вполне понятен.
Еще одним «камнем в российский огород» ставится покупка компанией «Базовый элемент» российского магната Олега Дерипаски Подгоричского алюминиевого комбината (Черногория), на котором, как утверждает на страницах сербских газет руководство профсоюза «Независимость» комбината «Бор» (о его возможной покупке компанией Дерипаски тоже идет речь), модернизационные программы выполнены не полностью.
А министр торговли Сербии Предраг Бубало, размышляя на страницах проправительственной «Политики» о судьбах российско-сербского нефтегазового договора, напоминает, что между двумя странами еще во время правления Слободана Милошевича, в 2000 году, был подписан договор о свободной торговле, который до сегодняшнего дня так и не ратифицировала Госдума РФ. «По-прежнему, за исключением автомобилей, пошлиной облагается ввоз в Россию лекарств, мяса, колбасных изделий, шоколада, яблочного сока и других продуктов», — пишет «Политика».
В прошлом году одних только лекарств было поставлено из Сербии в Россию на $61 млн – на большинство из них пошлина составляла 5-10%. В списке облагаемых пошлиной товаров также ткани, сигареты, мыло. Все еще не беспошлинно поставляются в Россию сербские компрессоры, рефрижераторы, тракторы и другая техника. Многие политики увязывают этот старый, не ратифицированный Госдумой договор о свободной торговле с новым нефтегазовым, который не спешит одобрить уже сербская Скупщина. Все это очень похоже на торг, при котором Белград пытается что-то для себя выиграть, затягивая ратификацию важных для России нефтегазовых договоренностей.
Похожая ситуация складывается и вокруг второй части российско-сербского энергетического договора, касающегося присоединения Белграда к международному соглашению по проекту «Южный поток», согласно которому по дну Черного моря будут проложены газопроводные трубы длиной в 900 км. Предполагается, что газ из турецких и болгарских портов будет доставляться потребителям Западной Европы через территорию Сербии. Известно, что международный проект «Южный поток» стоимостью в 10 млрд евро предполагается завершить в 2013 году. Через его газопроводы Западная Европа будет ежегодно получать 30 млрд кубометров природного российского газа. «Газпром» также ведет переговоры с Грецией и Словенией на предмет присоединения к этому проекту.
Для России «Южный поток» проект важен еще и потому, что Москва пытается избежать зависимости политической ситуации на Украине, отношения с которой в последние годы ознаменовались рядом газовых скандалов. Если Западная Европа боится энергетической зависимости от России, то Москва пытается избавиться от трубопроводной зависимости от Киева. И в этом смысле скорейшая ратификация сербской Скупщиной нефтегазового договора является одним из приоритетов российской внешней политики. Именно поэтому при первом возникновении заминки Кремль срочно послал на переговоры в Белград министра по чрезвычайным ситуациям (что весьма символично) Сергея Шойгу для прояснения и урегулирования ситуации. «Шойгу требует гарантий по газу и НИСу (сербская аббревиатура компании Naftna industrija srbija – «Росбалт»)», — отмечает «Политика».
Возможно, названные экономические причины отсрочки ратификации договора и имеют под собой некоторые основания. Но, видимо, и без политики тут не обошлось. Сербские аналитики сходятся о мнении, что во время президентской гонки Борису Тадичу, проигравшему в первом туре своему радикально настроенному сопернику, было выгодно поддержать серьезную международную сделку с Россией. Таким образом можно было получить поддержку электората, более благосклонно настроенного к России, чем к Западу.
Кроме того, не следует исключать, что свою роль сыграли и страсти вокруг ожидаемого объявления независимости Косово и твердой позиции России по этому вопросу. Некоторые негативно настроенные по отношению к Москве белградские политики, бьющиеся сегодня за депутатские мандаты в сербский парламент, полагают, что этот критический для энергетической безопасности Сербии нефтегазовый договор является платой России за поддержку Сербии в ООН.
Впрочем, чтобы ни говорили в предвыборном экстазе проевропейски настроенные белградские политики, простые избиратели-сербы им отвечают вполне определенно: «Бог – высоко, а Россия близко».
Алла Ярошинская
http://www.rosbalt.biz/print/479176.html
© 2000-2007 ИА «Росбалт»