EnergyLand: 
Несмотря на попытки Еврокомиссии провести либерализацию энергетического рынка и добиться отмены антиконкурентных законов в странах-участницах ЕС, создание единого внутреннего рынка электроэнергии и газа по-прежнему остается недостижимой мечтой.
Согласно действующим соглашениям, определяющим функции ЕС, Еврокомиссия не вправе осуществлять энергетическую политику. До сих пор она пыталась повлиять на ситуацию в этой сфере с помощью «троянских коней» — политики по поощрению конкуренции и экологической политики, пишет «The Wall Street Journal».
В том, что касается энергетических вопросов, Брюссель, по сути, не имеет права голоса — оно принадлежит правительствам стран-участниц. Одним из результатов такой ситуации стал тот факт, что до сих пор не предпринимается достаточных усилий по объединению распределительных сетей, а ведь это создало бы равные условия игры для всех электроэнергетических и газовых компаний Европы. Привязка этих сетей друг к другу позволила бы энергокомпаниям устранять дефицит газа в одной стране за счет его транспортировки из другой, где имеется избыток «голубого топлива». Это, в свою очередь, было бы выгодно европейскому потребителю, поскольку усилилась бы конкуренция; одновременно создавался бы механизм для преодоления внезапно возникающих кризисов.
Более того, хотя все страны ЕС обязаны подчиняться одним и тем же директивам в отношении либерализации энергетических рынков и разукрупнения компаний-монополистов, их правительства относятся к выполнению этих директив совершенно по-разному. В ряде стран они «толкуются» таким образом, чтобы блокировать конкуренцию. В большинстве государств объединенной Европы на рынках сохраняется гегемония бывших госкомпаний-монополистов. В Италии и Франции, к примеру, энергетический сектор отличается крайней структурной концентрацией, и отсутствие конкуренции там очевидно для всех.
Компромисс, достигнутый на последнем по времени этапе либерализации энергетического рынка ЕС — так называемый «третий энергетический пакет», вступивший в силу в июне прошлого года — следует признать в основном неудовлетворительным. К примеру, он не предусматривает требования о выводе распределительных трубопроводов и газохранилищ из собственности вертикально интегрированных компаний. Подобная децентрализация собственности необходима, чтобы обеспечить не только отсутствие дискриминации в доступе к распределительным системам и эффективное использование запасов газа, но и — что, пожалуй, даже важнее — исключить авантюризм в инвестиционной политике энергокомпаний. Действующая на рынке вертикально интегрированная фирма может осуществлять капиталовложения в инфраструктуру таким образом, чтобы не подпускать к нему потенциальных новых участников, например, за счет поддержания низкой пропускной способности трубопроводов и газохранилищ.
После децентрализации у владельцев распределительных сетей, напротив, появится стимул для обеспечения доступа к своей системе как можно большему количеству конкурирующих между собой компаний, поскольку это позволит им транспортировать максимальные объемы газа, и, соответственно, увеличить собственные доходы.
Сейчас главные проблемы — неликвидность рынка (т.е. незначительная доля спотовых трансакций по сравнению с объемами газа, переходящими из рук в руки в рамках долгосрочных контрактов), отсутствие физических «точек доступа», в том числе международных трубопроводов и терминалов для сжиженного газа, а также недостаточность объема трансграничных поставок для обеспечения реальной конкуренции. Неудивительно, что обменные операции, как спотовые, так и фьючерсные, охватывают менее 10% общего объема оборота газа на территории ЕС. При всей своей приблизительности эта оценка свидетельствует о том, что европейский энергетический рынок по-прежнему отличается крайней негибкостью, не позволяющей оптимально распределять ресурсы и оперативно реагировать на внешние шоковые воздействия — в чем и пришлось убедиться в ходе январского газового кризиса.
Комментарии