Очевидно, что при сегодняшних темпах экономического роста зависимость Китая от импорта энергоресурсов в ближайшие десятилетия сохранится, что дает основания предположить, что это государство, в случае применения США более жестких мер по отношению к Ирану, будет вынуждено еще в большей степени обращать внимание на запасы углеводородов Центральной Азии. Это будет создавать дополнительные вызовы внешнеполитической стратегии, реализуемой РФ на евразийском пространстве, создавая тем самым почву для дальнейших расхождений между Китаем и РФ.
Недавние события в Кыргызстане стали как для мирового сообщества, так и для новых независимых государств очередным индикатором говорящем о появляющемся «вакууме безопасности» при все более взрастающей роли РФ на евразийском пространстве. Учитывая склонность России вести «игру с нулевой суммой» и тот факт, что после завершения строительства проектов „Северный поток” и „Южный поток” экономика Украины будет еще в большей степени зависеть от энергопоставок из этой страны, располагает ли наша страна инструментами сдерживания утвердительной политики РФ? Может ли Украина использовать для своей выгоды потенциал складывающихся в этом регионе политико-экономических альянсов? В качестве стартовой точки анализа принимаем тот факт, что помимо РФ и США за сферы влияния в этом регионе конкурирует также и Китай. Эти глобальные игроки реализуют конфликтующие стратегии, но одновременно являются взаимозависимыми по ряду других вопросов.
«Большая игра» США
США являются страной, которая зависит от импорта нефти. В 2007г. США импортировали 58% своего запроса в нефти. Поэтому США наряду с другими внешнеполитическими целями определяют безопасный доступ к месторождениям нефти как высокоприоритетный. Стратегия национальной безопасности, озвученная секретарем по национальной безопасности США Р. Гейтсом в июне 2008г. Утверждает: «США необходима свобода действий и стратегический доступ к важным регионам для обеспечения своих национальных интересов … США и дальше будут получать доступ к энергетическим ресурсам, которые являются жизненно важными для мировой экономики ». Сегодня США из стран Ближнего Востока импортирует четверть необходимой нефти. Военные базы в Катаре, Саудовской Аравии, Омане содействуют реализации экономических интересов США в этом регионе. Учитывая то, что нефтяные месторождения Ирана содержат 4,8% мировых запасов нефти и большие не изученные месторождения газа, США хотели бы видеть поддержку ядерной программы этой страны другими глобальными игроками минимальной.
В тоже время из стран Ближнего Востока 45% своего запроса в нефти импортирует Китай. Самым негативным разворотом событий для США в регионе, который американские аналитики открыто признают в одном из своих главных военно-политических документов “Strategic Challenges: America’s global security agenda”, является создание альянса РФ и Китая направленного против США.
Поскольку Афганистан граничит как с Ираном – потенциальным источником нефти для США, так и с Китаем – главным конкурентом США в регионе, то присутствие международного военного контингента в этой стране-буфере имеет стратегическое для США значение. Для длительного военного присутствия США (НАТО) в Афганистане необходимы надежные маршруты доставки персонала и амуниции. Один из таких маршрутов проходит через территорию России и государств Центральной Азии — Узбекистана, Кыргызстана и Таджикистана, соединяя Балтийские и Каспийские порты с Афганистаном. Названные центрально-азиатские страны согласились предоставить доступ США к своим аэродромам. «Ахиллесовой пятой» маршрута является проход через воздушное пространство РФ. Второй маршрут проходит через территорию Грузии, Азербайджана, Казахстана, Узбекистана.
Центральноазиатские планы РФ
В своем плане развития энергетической сферы на 2007-30 гг., опубликованном Институтом энергетической стратегии, российские аналитики заявляют о необходимости сохранения контроля России над большей частью газа, производимого в Центральной Азии. А в Стратегии Национальной Безопасности РФ до 2020 года российские разработчики политики акцентируют внимание общественности также и на необходимости пересмотра места, роли и методов единоличного обеспечения Североатлантическим альянсом безопасности на Евразийском пространстве. Используя зависимость ЕС от поставок газа, в качестве инструмента сдерживания НАТО, РФ активно продвигает энергетические проекты «Северный поток» и «Южный поток». В рамках данной стратегии свободный доступ к запасам газа из Центральной Азии имеет следующее значение: газ, экспортируемый из Туркменистана и Узбекистана по трубопроводам, принадлежащим РФ, позволяет удовлетворить внутреннюю потребность РФ в этом виде топлива по достаточно низкой цене, тем самым создавая возможность поставлять в ЭС российский газ из месторождений Западной Сибири.
В более широком плане главенствуюшая роль в Центральной Азии означала бы для РФ не только контроль над натовскими маршрутами доставки амуниции в Афганистан, но и возможность размещения в Афганистане своего военного контингента. Это позволило бы РФ выступать стороной-арбитром влияющим на события в Персидском Заливе, укрепив тем самым свой пошатнувшийся в глазах мировой общественности имидж супер-государства.
«Путь на запад» Китая
Как отмечалось выше, Китай импортирует из стран Ближнего Востока 45% своего запроса в нефти, которая доставляется в Китай по морю. Иран постоянно подчеркивает, что в случае санкций или военных действий со стороны США, он заблокирует пролив Хормуз, что остановит доставку персидской нефти в Китай. Учитывая то, что политическая нестабильность на Ближнем Востоке, скорее всего, не будет устранена в ближайшем будущем, а также желание Китая избежать и «малаккской диллемы» поставки нефти и газа по наземным маршрутам из Центральной Азии являются для китайского правительства очень привлекательными. Этот регион содержит 4% известных ресурсов в мире, при том, что большая часть запасов Каспийского региона еще не разведана. Предполагается, что к 2015г. эти месторождения потенциально способны поставлять до 4 млн. баррелей в день, что равно ежедневному уровню добычи Ирака и Кувейта вместе взятых.
В соответствии с данными Статистического бюро Китая за 2008 г. быстрорастущая экономика Китая, демонстрируя 10% ежегодного прироста ВВП, будет стимулировать повышение роста энергопотребления на уровне около 4-5% ежегодно до 2015 года. В 2000 году Китай импортировал 30%, а в 2004г. — уже 46% нефти от своего потребления. Не смотря на то, что сегодняшняя потребность Китая в газе очень незначительна и составляет только 3% в энергетическом балансе страны, ожидается, что доля этого источника энергии в нем возрастет до 12% до 2030 г.
Для того, чтобы удовлетворить растущую потребность в углеводородах, а также диверсифицировать маршруты поставок, правительство Китая начало реализацию программы «Путь на Запад». В ее рамках в конце 2009 г. была завершена первая очередь газопровода, известного как Центральная Азия – Китай (Туркмено-Китайский газопровод). Это первый трубопровод, который паралельно с существующим трубопроводом Бухара-Ташкент-Бишкек-Алма-Аты поставляет в Китай газ из Туркменистана через територию Узбекиcтана и Южного Казахстана. Газопровод из Туркменистана будет соединятся с казахской веткой, завершение которой планируется в 2011 году и будет доставлять газ из нескольких месторождений в Казахстане в китайскую провинцию Синдзян. Примечательно, что оператором проекта является Китайская национальная нефтегазовая корпорация (CNPC), тогда как компании из Туркменистана, а также транзитных стран — Казахстана и Узбекистана будут иметь 50 % доли. В дополнение к центральноазиатским проектам Китай проявляет экономическую активность и на Ближнем Востоке. Являясь главным торговым партнером Ирана, Китай активно инвестирует в газовый сектор этой страны. В 2004 одна из государственных компаний Китая Жухай Женронг, подписала меморандум о намерениях инвестировать 20 млрд. В конце 2007 г. и в начале 2008 г. две ведущие китайские энергетические компании Sinopec и CNOOC огласили о новых соглашениях с Ираном. При удачной реализации продвигаемых Китаем наземных маршрутов поставок газа по направлению Иран-Туркменистан-Казахстан-Китай не только укрепляется энергетическая безопасность этой страны, но и значительно возрастает ее геополитическое влияние в данном регионе. Это прямо противоречит интересам как США, рассматривающих Персидский залив как источник нефти, так и затрагивает интересы РФ, управленческая элита которой помнит страны Центральной Азии в составе СССР, и которой нужен дешевый центрально-азиатский газ в рамках стратегии сдерживания НАТО.
Значение для Украины
События в Грузии 2008 г и события в Кыргызстане просигнализировали НАТО о том, что доступность маршрутов, пролегающих через территории бывшего СССР, может в любой момент быть поставлена под сомнение. Эти события также ясно просигнализировали и о том, что любые усилия, предпринимаемые государствами Центральной Азии, чтобы открыть для себя дороги или военные базы США. будут и в дальнейшем приводить к наиболее негативной реакции со стороны Москвы, создавая тем самым все более явные предпосылки для появления военно-политического союза Китая и РФ. Создание такого союза значительно усложнит, если не сделает невозможным, достижение задекларированной в Стратегии Национальной Безопасности США задачи в Персидском заливе. Поэтому в обозримой перспективе США в своих отношениях с РФ в обмен на более лояльную позицию по Ирану, т.е., доступ к базам в Афганистане, будет придерживаться тактики вялого реагирования на утвердительную политику РФ по отношению к ее „ ближнему зарубежью».
Очевидно, что при сегодняшних темпах экономического роста зависимость Китая от импорта энергоресурсов в ближайшие десятилетия сохранится, что дает основания предположить, что это государство, в случае применения США более жестких мер по отношению к Ирану, будет вынуждено еще в большей степени обращать внимание на запасы углеводородов Центральной Азии. Это будет создавать дополнительные вызовы внешнеполитической стратегии, реализуемой РФ на евразийском пространстве, создавая тем самым почву для дальнейших расхождений между Китаем и РФ. Эти расхождения становятся еще более заметными, если учесть тот факт, что ни одна из стран ШОС, при том, что РФ по объемам поставляемой нефти является четвертым поставщиком Китая — около 6,8 % от общего импорта нефти в 2008 г, не поддержала позицию РФ по такому важному для нее вопросу, как признание независимости Южной Осетии и Абхазии во время летнего саммита 2008 г.
С учетом складывающейся в регионе ситуации такого рода расхождение во мнениях является не чем иным как появившимся для Украины «окном возможностей», которое можно увеличить путем постепенного наращивания товарооборота между Украиной и Китаем.
Александр Шаян, к.полит.н., Киев.
Источник: Геополитика
Комментарии