В соответствии с имевшимися американо-иракскими соглашениями, 18 декабря 2011 г. последнее подразделение ВС США пересекло ирако-кувейтскую границу, что означает завершение более чем 8-летней оккупации Ирака иностранными войсками. Но, судя по всему, Вашингтон не намерен оставлять эту страну без своего «присмотра» и планирует и дальше контролировать положение в Ираке уже другими методами. Долгое время велись переговоры о дислокации в Ираке нескольких тысяч американских военнослужащих в качестве советников и специалистов для подготовки национальных вооруженных сил, однако отказ Багдада предоставить им дипломатический статус и нарастающее недовольство широких народных масс продолжающейся оккупацией страны как в Ираке, так и в самих США, вынудили Вашингтон выполнить свои обещания по выводу войск в обусловленные сроки.
В ближайшие 7 лет американский бизнес намерен инвестировать в Ирак, в основном в нефтегазовую отрасль, более 200 млрд. долл. В Ираке останется 157 военнослужащих вооруженных сил США, которые будут участвовать в обучении иракских военных, а также подразделение американских морских пехотинцев, которое будет охранять посольство Соединенных Штатов в Багдаде. Кроме этого, в стране останется 16-тысячный контингент американских дипломатов и сотрудников частных охранных структур, которые фактически и будут обеспечивать американское присутствие в Ираке. Эти «дипломатические» экспедиционные силы, обладающие необходимым иммунитетом, будут размещены на четырех крупных (в Багдаде, Басре, Эрбиле и Киркуке) и семи второстепенных объектах, более похожих на крепости или военные базы. Причем на некоторых из них численность охранников будет во много раз превышать количество дипломатов. Кроме того, специальные частные фирмы обеспечат авиационную поддержку и сопровождение дипломатических конвоев. По данным Wall Street Journal, предполагаемая стоимость содержания такой расширенной дипмиссии составит около 3,8 млрд. долл. в год. Однако, по сравнению с прежними 40 млрд. долл., которые тратились на военный контингент, это станет значительной экономией. Помимо установления контроля за иракской нефтью, США удалось полностью переориентировать Ирак в вопросах военно-технического сотрудничества. Если 20 лет назад миллионная иракская армия на 85% была оснащена советским оружием и боевой техникой, то вновь созданные вооруженные силы (их численность вместе с другими силовыми структурами сегодня приблизилась к 900 тыс. чел.) имеют на вооружении, главным образом, американские образцы. Поставляемые танки «Abrams» и планируемые к поставкам истребители F-16, наряду с другими видами тяжелых вооружений, потребуют переподготовку военных кадров, обслуживание, ремонт, запасные части, тренажеры и т.д. Все это стоит немалых денег и сулит в условиях продолжающегося финансово-экономического кризиса ощутимые прибыли американскому военно-промышленному комплексу.
Каковы же перспективы развития военно-политической обстановки в регионе после вывода американских войск из Ирака? В целом ситуация на Ближнем и Среднем Востоке продолжает оставаться весьма сложной и противоречивой. Еще не завершилась волна т.н. «арабских революций», продолжаются народные волнения и вооруженные столкновения в Египте, Ливии, Йемене, Сирии, Бахрейне, отмечаются теракты в Ираке, обмен ракетными ударами между сектором Газа и Израилем, боестолкновения курдских повстанцев с турецкими и иранскими вооруженными силами вдоль ирако-турецкой и ирако-иранской границ.
Одними из основных дестабилизирующих ситуацию в регионе факторов являются: продолжающееся военное вмешательство западных стран во главе с США во внутренние дела стран региона, новый виток региональной гонки вооружений, милитаризация и военные приготовления Израиля и ведущих арабских государств. Вряд ли способствует укреплению региональной безопасности и наращивание группировки ВС США и НАТО морского и наземного базирования в зонах Персидского залива и Средиземного моря. Все эти военные приготовления осуществляются под предлогом защиты союзников США от якобы нарастающей угрозы появления у Ирана ракетно-ядерного оружия. Вашингтон также не скрывает своего раздражения по поводу воинственных антиизраильских высказываний нынешних иранских руководителей, поддержки Тегераном сирийского режима Башара Асада, радикальных шиитских группировок в Ираке, Бахрейне, Йемене, ливанской «Хезболлах», палестинской ХАМАС. Администрация США умело использует в своих пропагандистских целях и гипотетическую угрозу дальнейшей экспансии иранского шиитского фундаментализма.
Наибольшую угрозу международной и региональной безопасности представляет милитаризация региона. Следует отметить, что США в период с 2005 по 2010 гг. поставили в Саудовскую Аравию и другие страны Персидского залива вооружений на общую сумму свыше 40 млрд. долл. В ближайшие годы ожидаются новые поставки в эти страны на сумму в 60 млрд. долл. Как известно, на регулярной основе самое современное американское оружие получает Израиль. Военные поставки из США идут также в Египет, Иорданию, Ирак, Турцию. Если к этому добавить и прямое военное присутствие США здесь в виде военных баз, группировок ВМС и ВВС в Персидском заливе и Средиземном море, то уже сейчас Ближний и Средний Восток оказались перенасыщенными оружием и боевой техникой.
Вашингтон прилагает значительные усилия для воссоздания ВС Ирака. США объявили о поставке 140 современных танков M1A1 «Абрамс» для иракской армии. «Поставка этих танков является важным этапом начала формирования иракского оборонного потенциала», — заявил представитель Пентагона генерал Барберо. По его словам, безопасный Ирак с военным потенциалом, достаточным для защиты его суверенитета от внешней агрессии, «будет залогом стабильности в регионе». Несколько позже было заявлено о подписании контракта на поставку в Ирак 18 истребителей F-16 на сумму в 4,2 млрд. долл., общее число самолетов этого типа к 2018 г. планируется довести до 36. Прорабатывается также контракт на поставку Багдаду 24-х вертолетов АН-6 «Апачи». Всего правительство Ирака намерено выделить в ближайшие годы до 32 млрд. долл. на перевооружение своей армии.
Если суммировать все имевшие место за последние годы и предстоящие поставки американских вооружений на Ближний и Средний Восток, то можно придти к выводу, что цифры эти беспрецедентны по своим масштабам и превышают объемы военных поставок США во все другие регионы, в частности, в занимавший ранее 1-е место по этим показателям Азиатско-Тихоокеанский регион.
Следует отметить, что развязанный США новый виток гонки вооружений в регионе нисколько не соответствует реально складывающейся здесь ситуации и мнимым угрозам со стороны Ирана. Такие массированные поставки оружия и боевой техники нисколько не способствуют снижению уровня напряженности в межгосударственных отношениях и укреплению мер доверия. Даже в самих Соединенных Штатах решение Вашингтона на эскалацию военных поставок в Саудовскую Аравию и другие страны региона вызвало неоднозначные оценки. Высказываются самые серьезные опасения, что данное оружие может быть использовано для разжигания локальных конфликтов, а в случае смен режимов в странах региона, может попасть в руки непрогнозируемых новых лидеров и военно-политических группировок, а также экстремистов и международных террористов. Вариант появления в регионе «нового Сомали» становится все более реальным. С такими оценками нельзя не согласиться. Можно лишь добавить, что вывод многих миллиардов американских долларов из бюджетов и экономик даже таких, внешне благополучных, нефте- и газодобывающих стран как страны Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), ведет к ухудшению уровня жизни беднейших слоев населения, радикализации обществ и росту оппозиционных настроений по отношению к правящим режимам. Как правило, такие масштабные сделки сопровождаются коррупционными скандалами, что также снижает доверие обществ к своим правительствам.
Даже при самой общей оценке декларативных заявлений и практических действий администрации США в регионе можно заметить явную неадекватность аргументов и принимаемых США и их союзниками «ответных» мер по локализации, явно преувеличенной на сегодня, военной угрозы со стороны Тегерана. При этом нельзя забывать и о принятых ранее ООН, ЕС, США и другими странами ограничительных санкциях в отношении Ирана, которые существенно снижают его возможности по наращиванию военного потенциала. Именно Вашингтон всячески подчеркивает эффективность этих санкций в качестве основного рычага давления на Тегеран. Однако на деле этого для Вашингтона уже явно недостаточно. Администрация США пытается использовать т.н. «растущую иранскую угрозу» многовекторно, с максимальной для себя и своего стратегического союзника в регионе Израиля выгодой.
США явно недооценивают угрозу нового масштабного вооруженного конфликта в регионе и действуют только в интересах своих нефтегазовых компаний и военно-промышленного комплекса. Уже сейчас есть самые серьезные опасения, что Ирак после вывода американских войск может стать ареной открытой вооруженной борьбы за влияние в регионе между Саудовской Аравией и Израилем, с одной стороны, и Ираном и Сирией, — с другой. Вряд ли в случае открытого вооруженного конфликта в регионе останется в стороне и Турция, чьи интересы на севере Ирака и в Сирии никоим образом не скрываются.
Одним из других, не менее важных, дестабилизирующих военно-политическую обстановку в регионе факторов является нерешенность курдской проблемы. Специалисты оценивают ее как не менее сложную и взрывоопасную, чем палестинская проблема. Несмотря на то, что в Ираке проживает лишь 6 млн. из 38-миллионной курдской этнической группы (20 млн. – в Турции, 7-8 млн. — в Иране, около 3 млн. — в Сирии, 1 млн. — в странах Европы), а также того факта, что иракские курды по своей численности составляют лишь 17% населения Ирака, именно они оказались сегодня в центре политических событий в регионе. В то время как власти Турции, Ирана и Сирии продолжают проводить по отношению к своим курдам политику дискриминации по национальному признаку и всячески пытаются их ассимилировать, в Ираке они не только получили равные с арабским большинством права и свободы, но и стали как бы государством в государстве. Иракские курды умело использовали благоприятно сложившиеся для них внешние факторы в период военных операций США и их союзников против режима Саддама Хусейна и добились беспрецедентных в истории курдского национально-освободительного движения успехов. Иракский Курдистан представляет собой уникальную модель решения этно-конфессиональных проблем, гибкого сочетания двух основных принципов международного права: права наций на самоопределение и территориальной целостности государств. Курдистанскому автономному району Ирака к настоящему времени удалось добиться внутриполитического единства, найти консенсус с доминирующим в центральных органах власти арабо-шиитским большинством, наладить диалог с еще влиятельными партиями арабов-суннитов, закрепить свои национальные права и свободы в новой иракской конституции и получить статус субъекта федерации в иракском государстве. Сопредельные государства (Турция и Иран) вынуждены были признать особый статус Иракского Курдистана, открыть здесь свои генеральные консульства и развивать политические, торгово-экономические и другие отношения параллельно как с Багдадом, так и с региональными курдскими властями.
Вместе с тем, курды весьма сожалеют, что до вывода войск США из Ирака им не удалось решить ряд важных проблем в отношениях с центральными властями. Для курдов жизненно важно реализовать положения статьи 140 новой конституции Ирака, которая предусматривает возвращение насильственно перемещенных в период правления С.Хусейна лиц к местам прежнего проживания (арабов и курдов), после чего — проведение переписи населения в т.н. «спорных районах», в первую очередь, в богатом запасами углеводородов г. Киркук, организацию референдумов населения, по результатам которых и будет решаться административная принадлежность спорных территорий. Другими не менее важными проблемами в отношениях Эрбиля с Багдадом остаются: принятие нового закона об углеводородах (порядок заключения контрактов на разведку, добычу и экспорт нефти и газа), а также о статусе и финансировании вооруженных сил Иракского Курдистана.
В вопросе использования запасов нефти и газа Ирака в настоящее время отмечается путаница и неразбериха. Багдад полагает, что, по старому, еще саддамовскому, закону прерогатива заключения договоров, соглашений, контрактов на все виды деятельности в этой сфере принадлежит центральным властям. Эрбиль же считает тот закон утратившим силу, а, в отсутствие нового федерального закона, руководствуется своим законодательством, которое предусматривает заключение контрактов по нефти и газу на территории Курдистанского региона представителями региональных властей. Курды подчеркивают, что все доходы от экспорта нефти и газа, как и раньше, будут поступать в федеральный бюджет. Они отмечают, что право самостоятельного заключения контрактов позволит им привлечь в регион больше инвесторов, развивать ускоренными темпами промышленность и инфраструктуру, создавать новые профессии и рабочие места. При этом курды не скрывают, что возможность самим распоряжаться природными ресурсами региона делает их более защищенными от какой-либо дискриминации со стороны федеральных властей, а в случае обострения отношений с Багдадом, обеспечит им экономическую безопасность.
Что касается вооруженных сил «пешмерга», то курды хотели бы законодательно закрепить, чтобы эти войска не только формально стали частью национальных вооруженных сил, но и финансировались бы полностью из госбюджета. Багдад предлагает существенно сократить численность и боевой состав «пешмерга», которые насчитывают около 100 тыс. чел., входящих в состав 24-х пехотных бригад со средствами усиления (ствольная артиллерия, минометы, зенитные установки, бронетранспортеры, танки устаревших образцов). Пока онифинансируются по смешанному принципу (центр-регион) и остаются в подчинении министерства по делам «пешмерга» правительства Иракского Курдистана. Более того, часть бригад «пешмерга» все еще подчиняется только своим политическим руководителям: Масуду Барзани или Джалялю Талабани. Бюджетных средств едва хватает на денежное содержание военнослужащих. Курды хотели бы решить вопросы их перевооружения, обмундирования, подготовки кадров, строительства современных военных городков, учебных центров, полигонов, складских помещений. В период пребывания в Ираке войск США такая помощь им американскими военнослужащими оказывалась. В целом администрация США рассматривала курдов как своих союзников и в определенной мере лоббировала их интересы перед центральными властями Ирака. Вашингтон не скрывал планов превратить Иракский Курдистан в свой плацдарм на случай возобновления гражданской войны в Ираке или военных действий США против Ирана.
Курдские лидеры высказывают все больше опасений, что их конституционные права и свободы могут быть вновь проигнорированы центральными властями. При всей своей внешней миролюбивости и подчеркнутого стремления и дальше оставаться в едином иракском государстве, курды дают понять Багдаду, что, в случае отсутствия позитивных встречных шагов со стороны центральных властей, регион будет готов в одностороннем порядке пойти на большую самостоятельность в своих действиях, вплоть до отделения от Ирака и создания независимого курдского государства на севере страны со столицей в городе Эрбиль.
Все это свидетельствует о том, что достигнутый на сегодня баланс сил и интересов основных этно-конфессиональных групп населения Ирака весьма хрупок и легко может быть нарушен. Вероятность распада страны на несколько частей или возобновления гражданской войны все еще существует. Дестабилизирующую роль в Ираке играют и внешние факторы. Продолжающиеся масштабные народные волнения и вооруженные столкновения в Сирии, где проживает около 3 млн. курдов, военные операции турецких вооруженных сил вдоль турецко-иракской границы с целью нейтрализации действий боевиков Рабочей партии Курдистана, проникновение в Курдистанский регион боевиков иранской курдской военно-политической группировки «ПЕЖАК» и, как следствие, обострение обстановки на ирако-иранской границе — все это негативно сказывается на общей обстановке на севере Ирака.
Состоявшиеся в конце 2011 г. визиты президента Иракского Курдистана Масуда Барзани в Тегеран и Анкару несколько снизили остроту положения в приграничных районах и способствовали дальнейшему развитию взаимовыгодных двусторонних отношений, но нерешенность курдской проблемы в Турции, Иране и Сирии, судя по всему, останется долгосрочным дестабилизирующим ситуацию фактором в регионе.
В целом обстановка на Ближнем и Среднем Востоке продолжает оставаться крайне нестабильной и требует к себе самого пристального внимания со стороны мирового сообщества. Вывод войск США из Ирака может сопровождаться не только обострением существующих противоречий и разногласий между Эрбилем и Багдадом, но и столкновением интересов региональных игроков: Ирана, Турции, Израиля, Сирии, Саудовской Аравии, активизацией национально-освободительного движения курдов во всех странах их компактного проживания. Не следует исключать и попытки создания нового объединенного курдского государства на территориях Ирака, Сирии, Ирана и Турции. Вряд ли США и НАТО останутся в стороне в случае угрозы распада Ирака, разжигания гражданской войны в Сирии или открытого вооруженного конфликта между Израилем и Ираном или Саудовской Аравией и Ираном. Соответствующие группировки ВС США и НАТО морского и наземного базирования в зоне Персидского залива и Средиземного моря поддерживаются в высокой степени боевой готовности. Возможное новое осложнение ситуации в Ираке и вокруг него, безусловно, самым негативным образом скажется на всей системе региональной и международной безопасности. Любой новый вооруженный конфликт в регионе может спровоцировать очередную волну мирового финансово-экономического кризиса.
Автор — Станислав Иванов — ведущий научный сотрудник Центра международной безопасности ИМЭМО РАН, кандидат исторических наук
Источник: Новое восточное обозрение
Комментарии