В треугольнике Китай–США–Европа

Турбулентность на смене двух миропорядков обеспечена

В высшей лиге геополитики союзы между государствами могут быть разве что только тактическими. В борьбе за главный «приз» – мировое лидерство – союзников не бывает, все друг другу конкуренты. Выражаясь терминологией «Книги Перемен» («И-Цзин»), Китай и США в геополитике сродни Инь и Янь. В этом раскладе «черное» Инь – это, естественно, США («Империя Тьмы»), а «белое» Янь – «Империя Света», то есть Китай. Современную геополитическую борьбу не в малой степени диктует именно это противостояние крупнейших экономик мира. Все остальные игроки вынуждены манипулировать между Янь и Инь.

Георасклад. США, хотя и по-прежнему наиболее развитая держава мира, но они сейчас экономически уязвимы. Зато уверенно удерживают военное лидерство.

Китай, наоборот, в военном отношении от Запада отстает, но увереннее себя чувствует экономически. Продолжает рост. Правда, по-прежнему является развивающейся экономикой, еще не до конца прошел через модернизацию, имеет ряд структурных проблем и нуждается в трансформации модели роста.

США как лидер мира «золотого миллиарда» стремятся сохранить мировую гегемонию. И здесь Вашингтону приходится сталкиваться с проблемой в виде неформального объединения БРИКС, то есть стран, по которым не срабатывают модели экономического сдерживания. Речь, прежде всего, о Китае, чье неконтролируемое развитие может создать проблемы устойчивости доллара. Тем более что и Китай, в свою очередь, в противовес американским гегемонистским планам последовательно поддерживает концепт многополярности, к которому также присоединилась Россия.

Между Китаем и США установился режим стратегического диалога. И Пекин, и Вашингтон постоянно декларируют стремление договориться, но фактически эта игра на то, кто кого, в конечном итоге, переиграет.

США попросту стремятся выиграть время на период своей временной слабости. Переговоры – то, что должно заполнить этот вакуум времени. И при этом все ближе подбирается к китайским границам, пытаясь сколотить антикитайский альянс, где ключевую роль будет играть Япония, основной соперник Китая в регионе.

Китай, в свою очередь, пользуясь слабостью США, пытается по максимуму выбить из «раненого» «дяди Сэма» уступки. Китай не стремится к мировой гегемонии, но в полюсе своей ответственности – Азиатско-Тихоокеанский регион и Юго-Восточная Азия – американцев во многом переиграл. Но все еще в подвешенном состоянии находятся жизненные интересы КНР: тайваньский вопрос, а также проблемы тибетского и уйгурского сепаратизма. Запад не хочет ослабить хватку по этим чувствительным для Китая вопросам.

Китай в продвижении своих целей традиционно рассчитывает только на собственные силы. Но чтобы в большой геополитической игре переиграть США по тем или иным вопросам, старается играть на противоречиях между разными западными игроками. Например, ведя тонкую игру на противоречиях между США и Британией. Другая линия – игра с Западной Европой с целью укрепления своих позиций среди восточноевропейских «тигров» и т.д.
Европа, так или иначе, ближайший по геополитическому весу игрок, способный помочь Китаю повлиять на Америку. Брюссель в своем стремлении выйти из-под опеки Вашингтона вынужден смотреть на восток, ища компромиссы с Россией и Китаем. Ибо связка Европа–Россия–Китай вполне могла бы перевесить гегемонию США. И, разумеется, лидерство в этой «связке» было бы гарантировано Европе. Ко всему укрепились бы позиции евровалюты, которая могла бы сместить с пьедестала доллар.

Однако подобным европланам так и не суждено было реализоваться на практике: глобальный кризис подорвал победную поступь Европы. И потому США, прекрасно понимая уязвимость своего положения, первым делом в ряде своих антикризисных мероприятий принялись укрощать именно строптивый Брюссель, натягивая евроатлантический поводок. В результате, к настоящему времени Вашингтон уже обеспечил свое доминирование над Европой. Впрочем, Китай и Россия из-за кризиса тоже уже особо не рвутся в альянсы с Европой, сосредоточившись на укреплении позиции на своем ближнем порубежье.

Понятно, что геополитической стратегии Европы помешали многие факторы. Здесь и отсутствие единой внешней политики на общеевропейском уровне, и разные видения нацинтересов в ключевых столицах ЕС, и банальное незнание Китая, а также азиатских раскладов в целом. Так сложилось, что Европа традиционно тяготела к Японии. Однако именно Япония оказалась тем самым «троянским конем», сыгравшим против формирования «связки» Европа–Россия–Китай.

Япония, со своей стороны, также традиционно ориентируется на Европу, но при этом важно помнить, что она является основным соперником Китая в регионе. Причем «антикитайская игра» Токио явно перевешивает любые его проевропейские мотивы. И дело не только в том, что связка Европа–Россия-Китай низвергла бы гегемонию США, что неизбежно сдетонировало бы и по самой Японии, сильно зависящей от Вашингтона. Проблема еще усугублена тем, что стремительный рост Китая вытеснил бы Японию со всех рынков в азиатском регионе. А значит, японцы не только ничего бы не приобрели в случае низвержения США, но и вообще оказывались бы на задворках нового миропорядка. В этой связи вполне естественно, что Токио активно помогал Вашингтону. Интересы обоих игроков тесно взаимосвязаны.

США выехали на Японии из «первой волны» кризиса. Кроме того, Япония помогла американцам сорвать связку Европа–Россия–Китай. Разумеется, Вашингтон в долгу не останется и на этом «приключения» японцев не закончатся. Но об этом позднее…

Китай–США: заигрывания Барака Обамы.
Интересно пронаблюдать генезис китайско-американских отношений на протяжении обамовского президентства.

сторически так сложилось, что китайско-американским отношениям больше всего благоволят республиканские администрации. Традиция тянется со времен 40-летней давности при президенте Ричарде Никсоне, когда произошла разморозка в отношениях между Вашингтоном и Пекином. Так, традиционно другом Китая считается республиканец Генри Киссинджер (хотя он и в команде «ястребов»). В то время как демократ Збигнев Бжезинский никогда не был склонен сотрудничеству с коммунистами и раньше ставил Пекин с Москвой на одну чашу весов.

«Золотым» периодом для Китая стало президентство Джорджа Буша-младшего, который так увлекся глобальной войной с терроризмом, что пустил на самотек все остальные направления. В результате, пока Америка вязла в Ираке и Афганистане, допуская также стратегические просчеты в отношениях с Европой и Россией, азиатское направление оказалось наиболее уязвимым. При Буше США фактически ушли из Азии, и образовавшимся вакуумом сразу же воспользовался Китай.

В этой связи приход к власти демократа Обамы, казалось бы, должен был прервать данную тенденцию и снова привести к охлаждению между Пекином и Вашингтоном. Но грянул глобальный кризис: США были явно не готовы к конфронтации и начали с Китаем период тактических заигрываний. В ряд китайских «друзей» даже записался Збигнев Бжезинский, у которого были на то собственные расчеты: привлечь китайцев в альянс против России.

В январе 2009 году в Financial Times была опубликована статья Бжезинского, в которой он предложил Китаю создать G2 и поделить влияние в мире на двоих. Пекин ответил на предложение в октябре 2009 года. После того, как убедился, что намерения «янки» не соответствуют их реальным действиям. Например, в сентябре 2009 года США, несмотря на G2, начали торговую войну, введя антидемпинг против китайских шин. Не было также прогресса ни в тайваньском вопросе, ни по Тибету с уйгурами. Вместо G2 Пекин и Вашингтон на межгосударственном уровне начали Стратегический диалог по экономическому сотрудничеству, первое заседание которого было проведено в августе 2009 года.

Но, по сути, этот диалог оказался не более чем торгом. Основные аргументы США лежат в сфере экономики. Вашингтон призывает Пекин не «занижать юань» (по разным оценкам, 20-40%). «Фишка» в том, что укрепление юаня даже на 4-5% негативно отразится на китайской экономике. Основные аргументы Китая – в сфере безопасности: призыв не допустить оружейных поставок на Тайвань, а также перестать поддерживать тибетские и уйгурские сепаратистские движения.

Впрочем, спустя год, в феврале 2010 года, китайско-американский диалог дал первую трещину. Во-первых, президент Обама одобрил оружейные поставки на Тайвань, отложенные еще с 2007 года. Во-вторых, президент Обама, вопреки настояниям Пекина, все-таки встретился с Далай-ламой. Хотя ровно полгода до этого во время турне по Азии намеренно избегал такой встречи. Таким образом, Вашингтон просто тактически застолбил за собой планку в переговорах. При этом отметим: «оружейные поставки», хотя и утвердили, но сразу же отложили. И, кстати, решение по-прежнему в силе. Другое дело, что Вашингтон с тех пор несколько сократил пакет поставок и в цене, и по видам вооружений. Но принципиально это мало что меняет. Аналогичная ситуация и в тибетском, уйгурском вопросах. В целом КНР контролирует ситуацию в своих регионах, но поддержка сепаратистских движений на Западе по-прежнему сохраняется.

США вряд ли откажутся от своих ставок по сдерживанию Китая. Тем более что это идет вразрез с их транстихоокеанской стратегией. В феврале 2011 года госсекретарь США Хиллари Клинтон объявила о возвращении в Азию. А спустя полгода, на саммите АСЕАН в Ханое, была представлена стратегия этого «возвращения» под названием «Новый тон». О транстихоокеанском альянсе «Киевский телеграф» писал.

Китай, со своей стороны, дружить с Америкой «любой ценой» не намерен. В ходе визита вице-председателя Си Цзинпина в США, начавшегося 14 февраля, Пекин призвал Вашингтон к «взаимному приспособлению» и назвал четыре условия для развития отношений: 1) учет уроков прошлого; 2) расширение границы мышления; 3) взаимоуважение и 4) взаимная выгода.

Таким образом, между КНР и США наблюдается узел неразрешимых противоречий, а значит, есть все предпосылки к конфликту. Другое дело, что Китай традиционно будет избегать любых линейных, лобовых столкновений, а значит, это противостояние США наружу выплескиваться не будет, проявляясь в параллельных областях.

Китай–Европа: частые контакты. Глобальный кризис, некоторое ослабление Америки, появление новых центров мирового роста – все это заставило Китай и Европу искать новые компенсаторные возможности, ближе присматриваясь друг к другу. Так, Китай столкнулся с проблемой диверсификации валютных резервов, две трети которых номинированы в долларах. И в этой связи понятен интерес Китая к вложениям в евровалюту, которые составляют четверть от всех резервов.

Европа, наоборот, столкнулась с острыми долговыми проблемами. А с учетом того, что в Вашингтоне помощи искать нет смысла, выбора особого, кроме как договариваться с Пекином, у Брюсселя нет и не было.

Однако первым шаг к интенсификации диалога сделал Китай, быстро оправившись после «первой волны» кризиса. Правда, «вторая волна» несколько поубавила эту китайскую прыть, но зато подхлестнула Европу: дальше затягивать с решением долговых проблем было просто некуда.

В 2012 году в Китай зачастят европейцы.

В целом, все эти визиты роднит одно: европейцы едут в Китай за деньгами, а везут туда свои долги. Правда, при этом не могут предложить четких гарантий взамен. Ко всему в китайско-европейских отношениях сохраняется ряд расхождений. Недавно, например, Брюссель отказался покупать нефть у Ирана и сейчас хочет, чтобы такой же отказ последовал от Пекина. Аналогичная ситуация по поводу давления на Сирию, где у КНР и ЕС также расходятся позиции. Добавим сюда действующее оружейное эмбарго ЕС в отношении КНР, а также ряд действующих антидемпинговых расследований. Собственно говоря, «фишек» для обменов в китайско-европейской игре стало меньше. Западная Европа уже надежно притянута трансатлантическим поводком к Вашингтону. А Восточная Европа, в свою очередь, континентальными привязками притянута к Западной Европе.

Тем не менее, Пекин согласился помочь Брюсселю. 14 февраля, по итогам переговоров с лидерами ЕС, китайский премьер Вэнь Цзябао заявил о готовности «расширить участие в преодолении долговых проблем Европы». Что же стало ценой этих договоренностей? По всей видимости, на кону розыгрыш евразийского пространства. Пекин в двусторонних переговорах с Брюсселем получил некоторый карт-бланш на евразийском порубежье РФ по дуге Украина–Молдова–Кавказ.

Евросоюзу, между прочим, вполне есть смысл подыграть в этом Пекину. Во-первых, ЕС ничего не теряет, ибо Китай не входит на непосредственную территорию Союза. Во-вторых, ЕС хочет видеть в Пекине союзника по сдерживанию России в регионе. То есть Брюссель подталкивает Китай к конкурированию с Россией на постсоветском пространстве. Другое дело, что, по сути, европейцы в своих заигрываниях с Пекином наступают на те же грабли, что и ранее.

Китай, безусловно, предоставленным карт-бланшем воспользуется, предложенные «взятки» возьмет, но и с Россией тоже сможет договориться.

Итого: в 2012 году четче кристаллизуются связки США–Европа и Китай–Россия. Но усилится борьба за евразийское пространство. Особенно за евразийскую дугу вдоль границ РФ Украина–Молдова–Кавказ–ЦентрАзия, где на арене заявят о себе новые игроки: наращивающий позиции Китай и выходящая из трансатлантического подполья Турция.

Мечта о «Большой Европе» от Ванкувера до Владивостока, подслащенная лиссабонским российско-натовским сближением 2010 года, будет окончательно развеяна. В Евразию снова вернутся разделительные линии, «шелковые» проекты трансконтинентальных сухопутных перевозок подвиснут на неопределенную перспективу, морские державы снова восторжествуют…

…Мир уже не является «однополярным», не будет также многопартнерским, о многополярности тоже говорить преждевременно. В системе международных отношений, на стыке старого и нового миропорядков, установится затяжная политическая турбулентность. Страны «золотого миллиарда» будут пытаться сломать складывающиеся тенденции и сохранить собственную гегемонию. В свою очередь, БРИКС, вопреки существующим вызовам, продолжат поступательное развитие, отстаивая тренд к многополярности…

Источник: Игорь ШЕВЫРЕВ Кiевскiй телеграфъ

Комментарии

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *