Иран и США уже пять лет ведут тайные переговоры…

Иран и США уже пять лет ведут тайные неофициальные переговоры по иранской ядерной программе.

Как пишет британская газета The Independent, об этом ей сообщил один из участников переговоров, бывший высокопоставленный американский дипломат Томас Пикеринг (Thomas Pickering). По его словам, встречи проходят в разных странах мира, но не в США и не в Иране, в них принимают участие до десяти человек — бывшие американские дипломаты и эксперты, а также иранские ученые и политики.
      Кроме ядерной программы на переговорах обсуждается широкий спектр вопросов, касающихся налаживания двусторонних отношений. Пикеринг отказался рассказывать подробнее о затрагиваемых темах, отметив, что вся полученная в ходе переговоров информация доводится до руководства США и Ирана.
     
      Ранее несколько участников переговоров с американской стороны опубликовали, не раскрывая самого факта тайных встреч, предложения, которые должны положить конец противостоянию Ирана и Запада по ядерному вопросу. Тегерану предложили обогащать уран на территории Ирана, но силами международного концерна под контролем ООН и МАГАТЭ. Так как предложение было сделано неофициально, то и официальной реакции иранского руководства на него не последовало.
     
      Единственные официальные переговоры с участием представителей Ирана и США проводятся в Ираке. По словам заместителя секретаря Высшего совета национальной безопасности Ирана Джавада Ваиди (Javad Vaeedi), темой переговоров является исключительно обеспечение безопасности и стабильности в Ираке, и вопросы иранской ядерной программы на них не затрагиваются.
     
      На минувшей неделе президент Ирана Махмуд Ахмадинеджад объявил о намерении установить в ядерном комплексе в Натанзе еще шесть тысяч центрифуг новой модификации для обогащения урана. Тегеран утверждает, что уран ему нужен для развития атомной энергетики, тогда как на Западе опасаются, что полученные материалы будут использованы для производства ядерного оружия.
     
      В начале марта 2008 года Совет Безопасности ООН принял уже третью по счету резолюцию за последние полтора года, в которой потребовал от Ирана прекратить процесс обогащения урана, а также в очередной раз ужесточил введенные ранее экономические санкции. Тегерану предлагают взамен обогащать ядерное топливо на российских предприятиях под международным контролем, на что иранское руководство пока не соглашается.
     
      В декабре 2007 года американские спецслужбы раскрыли, что, по имеющейся у них информации, Иран прекратил попытки приступить к разработке ядерного оружия еще в 2003 году и с тех пор их не возобновлял.
     
      На понедельник, 14 апреля, была намечена встреча в Вене между главой МАГАТЭ Мохамедом эль-Барадеи и руководителем иранской ядерной программы Гулямрезой Агазаде (Gholam Reza Aghazadeh). Переговоры были отложены по инициативе иранской стороны без объяснения причин, передает Associated Press.
     
      Между тем в воскресенье, 13 апреля, министр иностранных дел Ирана Манушер Моттаки заявил, что Тегеран собирается предоставить мировому сообществу на встрече с участием постоянных членов Совета безопасности ООН и Германии новые предложения по своей ядерной программе, которые помогут снять накопившиеся опасения. Подробности министр сообщить отказался. (Lenta.ru)

http://www.inline.ru/polit.asp

Мировая экономика исчерпала резервы роста. То, что происходит сейчас – это кризис всей модели экономического роста, основанного на кредите.

Мы являемся свидетелями невозможности дальнейшего развития в рамках современной модели глобализации. Нас ждет регионализация и закрытие рынков.

Происходящее на мировом финансовом рынке воспринимается многими как временные трудности, связанные с ипотечным кризисом в США. Однако это не так. Кризис сабпрайм – это только вершина айсберга. То, что происходит сейчас – это кризис всей модели экономического роста, основанного на кредите. И причины, породившие кризис, намного глубже, чем проблемы с ипотечными бумагами в США.

Понастроили

Главная проблема современной глобальной экономики – избыток производственных мощностей. За исключением таких, мягко говоря, монополизированных, секторов, как ВПК, фармацевктика, софт и некоторых других, большая часть промышленных активов на Западе работает с рентабельностью 3-5%. Такой уровень рентабельности связан с жесткой конкуренцией на глобальных рынках. В итоге промышленность не может развиваться за счет собственных доходов и вынуждена жить в кредит. Для бизнеса вложения в промышленность становятся не выгодны – подобный уровень рентабельности не позволяет видеть в промышленных предприятиях интересный актив. Поэтому на Западе основным акционером промышленных корпораций являются пенсионные фонды, а в России – государство, то есть структуры, для которых высокая рентабельность не самоцель.

Кстати, всплеск инфляции, наблюдаемый в последние месяцы, делает западную промышленность вообще убыточной – уровень рентабельности становится ниже уровня инфляции. В этих условиях бизнес предпочитает зарабатывать не на инвестициях в производство, а на спекуляциях на финансовых рынках. И тут возникает еще одна проблема – перепроизводство капитала. Чтобы заставить работать убыточную промышленность, чтобы заставить население потреблять избыточное количество промышленных товаров, необходим дешевый кредит.

Чтобы промышленность с рентабельностью в 3% могла расплачиваться за кредиты, они должны стоить дешевле 3%. Чтобы средний американец, у которого 70% доходов идет на погашение кредитов, мог увеличивать собственное потребление, каждый следующий займ должен стоить дешевле, чем предыдущий. Японцы уже поняли это после десятилетнего экономического кризиса – на протяжении последних лет ставка ЦБ Японии стабильно держится на уровне 0,5% годовых. Федеральная резервная система (ФРС) США попыталась в 2003-2007 годах поднять ставку, после того как в 2002 году она достигла уровня 1% годовых, но получила ипотечный кризис. И вот уже ставка вновь вернулась на уровень 2,25%, и очевидно будет снижаться и дальше. При этом понятно, что ни о каком росте ставок речь уже не идет, ФРС будет вынуждена повторить «передовой опыт» Банка Японии.

Однако подобная монетарная политика ведет к перепроизводству капитала. Что порождает две другие проблемы: структурный дисбаланс в экономике и инфляцию. Структурный дисбаланс выражается в гипертрофированном размере финансового сектора в «развитых странах». Наши доморощенные ценители либеральной экономики любят пенять российскому банковскому сектору, что его размер «очень мал». Мол, у нас банковские активы не дотягивают до 100% ВВП, а вот на Западе и 200%, и 300%! Но надо понимать, что размер активов равен размеру пассивов, которые, как правило, не имеют никакого отношения к собственному капиталу банков. И, если размер банковских активов в России достигнет 100% ВВП, это будет означать, что наши банки должны западным сумму, равную ВВП страны, только и всего.

Несварение

Впрочем, проблемы структурного дисбаланса и необоснованного роста пассивов, то есть долгов банковского сектора, бледнеют по сравнению с проблемой инфляции. Безудержно раздающиеся направо и налево деньги надо куда-то девать, что приводит к возникновению финансовых «пузырей». Сначала был «пузырь» на рынке высокотехнологичных компаний. В 2000 году он лопнул, что привело к рецессии 2001-2002 годов в экономике США. Алан Гринспен ту рецессию благополучно победил, накачав экономику деньгами и надув другой «пузырь» – ипотечный. Этот «пузырь» лопнул в 2007-м и породил все нынешние проблемы. Новый глава ФРС Бен Бернанке начал бороться с надвигающейся рецессией проверенными методами – снижая ставку, что уже сказалось на уровне инфляции. При этом не важно, «победит» ли Бернанке рецессию или нет – фундаментальных проблем политика ФРС не решит, поскольку дешевые деньги – это обезболивающее, а «пациенту» нужно хирургическое вмешательство.

В любом случае, нас ждет надувание нового «пузыря». На его роль сейчас подходят только сырье и продовольствие. Цены на нефть стабильно держатся выше $100 за баррель, цены на пшеницу бьют один рекорд за другим. Но цены на сырье и продовольствие не могут расти бесконечно. В этом смысле они более уязвимы, чем недвижимость или компании хай-тек. Ведь даже самые тупые инвесторы понимают, что как только цены на сырье превысят некий критический уровень, начнется глобальный кризис, наподобие «нефтяного шока» 70-х годов. А это значит, что сырьевой «пузырь» не может быть полноценным. Поэтому даже в условиях все более дешевеющих денег банки не торопятся ввязываться в новую спекулятивную авантюру и сворачивают кредитование друг друга.

И вот тут-то и возникает проблема – экономика отказывается работать даже в условиях фактически бесплатных денег! Можно, конечно, снизить налоги, но это даст кратковременный эффект и лишь оттянет всеобщий дефолт по кредитам. Можно сделать много других полезных и бессмысленных шагов, например, нарастить госрасходы. Однако, это опять таки не решит ни проблемы избытка промышленных мощностей, ни проблемы перепроизводства капитала.

Нынешняя политика ФРС напоминает политику российского ЦБ в 1992 году во главе с Виктором Геращенко. Тогда Россия получила гиперинфляцию и стагфляцию в экономике. У ФРС экономика – весь мир, поэтому она может печатать необеспеченные деньги более длительный срок, но эффект будет тот же – стагфляция. И бороться с ней будут тоже проверенным способом – введением заградительных таможенных пошлин. США уже начали примериваться к запрету на ввоз определенных видов продукции из Китая. И это только начало. Повысить рентабельность собственной промышленности американцы смогут, только закрыв свой рынок. Девальвация доллара – это, конечно, хорошо, но, во-первых, она разгоняет инфляцию, во-вторых, снижает покупательную способность населения и, в-третьих, обесценивает банковские активы. Да и невозможно бесконечно девальвировать доллар.

Очевидно, что мы являемся свидетелями невозможности дальнейшего развития в рамках современной модели глобализации. Нас ждет регионализация и закрытие рынков. Так уже было в истории, но следует помнить, что вслед за закрытием рынков следует война за ресурсы, которая не только решает проблему избыточных мощностей, но и приводит к перераспределению мировой ренты. Россия с ее обширными и богатыми территориями не сможет оказаться в стороне от этой борьбы. Остается надеяться, что ей в очередной раз удастся выйти победителем.

Александр Якуба

http://www.rosbalt.biz/2008/04/11/472265.html

Думайте о трубах, не о ракетах («The Economist», Великобритания). Европейский Союз должен задумываться не только о противоракетной обороне, но и о газе

Смогут ли ЕС и Россия договориться?

Если верить пропаганде, то Америка и ее европейские союзники выполняют большую работу по укреплению безопасности единой и свободной Европы. На саммите НАТО в Бухаресте были даны обещания о будущем членстве Украины и Грузии (без указания конкретной даты) и одобрены американские планы размещения ограниченной системы ПРО в Польше и Чехии.

Но реальность несколько отличается от этой картины. Попытки Джорджа Буша отшлифовать свое президентское наследие привели к ожесточенному спору. Некоторые государства-члены НАТО из старой Европы сочли, что Америка навязывает им поспешное расширение. Некоторые страны Восточной Европы опасались, что в альянсе зарождается пророссийский лагерь под руководством Германии. Между тем, жизнерадостный тон состоявшейся позже встречи Буша и Владимира Путина в Сочи выдал отсутствие реальных договоренностей.
Помощь для тех, кто помогает себе сам

Но, на самом деле, не это тревожит Европу. Четверть потребляемого газа она получает из России, и эта доля должна резко возрасти. Кремль пользуется своей монополией на трубопроводы Восток-Запад и предлагает выгодные газовые контракты, вмешиваясь, таким образом, в газовый бизнес Европы. При помощи таких своих друзей, как Германия, он блокирует попытки либерализации европейских рынков и диверсификации поставок.

Кроме того, Россия проталкивает проект трубопровода ‘Южный поток’ стоимостью 15 млрд. долларов для доставки газа по дну Черного моря и через Балканы в Центральную Европу. В нем участвуют три государства Европейского Союза — Болгария, Венгрия и Италия, интерес проявляет Австрия. Это ослабляет шанс поддерживаемой ЕС альтернативы — газопровода Nabucco, строительство которого уже зашло тупик отчасти из-за российской политики выкручивания рук на Каспии, а также потому, что по политическим причинам поставки из Ирана невозможны.

Перспективы в области энергетической безопасности не внушают оптимизма, но ЕС мог бы помочь себе тремя способами. Во-первых, более энергично проталкивать проекты трубопроводов, ослабляющих хватку России на востоке. Должны продолжаться усилия по приданию жизни Nabucco. Но политическая поддержка должны быть также обеспечена проекту White Stream, оригинальному трубопроводу меньшего диаметра, призванного поставлять каспийский газ через Черное море в Европу в обход ненадежной Турции. Серьезные переговоры по этому вопросу привлекли бы внимание к вызывающей тревогу монополии России. Кроме того, Запад уже имеет доступ к нефте- и газопроводу, идущему из Каспийского региона в Турцию.

Во-вторых, ЕС должен жестче договариваться с Россией о поставках газа. Его население более чем в три раза, больше российского; по ВВП он в 13 раз богаче. И, в конце концов, также в интересах России гарантировать, чтобы центральноазиатский газ продавался в Европу (т.е. большей частью через Россию), а не напрямую в Китай. Кроме того, Европа — это наиболее вероятный рынок для нового крупного газового месторождения, которое Россия планирует разрабатывать в Арктике. Ее плохо управляемой, погрязшей в долгах газовой промышленности для модернизации нужны западные деньги и опыт.

Но, кроме того, Европе нужно требовать большей либерализации и прозрачности газовой индустрии. При глубоком и ликвидном рынке Кремлю было бы труднее манипулировать поставками. «Газпром» — торговое название газового подразделения корпорации ‘Кремль’ — должен иметь возможность инвестировать в Европу только в том случае, если он будет подчиняться правилам. В отношении «Газпрома» ЕС должен проявить такую же жесткость, как и в отношении Microsoft, обязав его публиковать детали его контрактов и отчетность таких загадочных компаний-посредников, как ‘РосУкрЭнерго’. Кажется, что многие из них существуют только для откачивания экспортной прибыли в карман тайных владельцев. А «Газпрому» необходимо разделить подразделения, занимающиеся транспортировкой, сбытом и хранением, чтобы обеспечить полный доступ третьим сторонам — как ЕС вынудил поступить собственные компании.

Хитросплетения газового бизнеса могут показаться чем-то менее захватывающим, чем противоракетные технологии в стиле ‘звездных войн’. Но для единства и безопасности Европы они имеют большее значение.

http://www.inosmi.ru/stories/06/10/20/3493/240758.html

Негромкие призывы к созданию «энергетического НАТО».

Опасения в связи с использованием Москвой нефти и газа для достижения определенных целей возникают прежде всего у Восточной Европы

Когда на прошлом неделе НАТО собралось в Бухаресте на саммит, президент Эстонии Тоомас Илвес привел цифры, которые кое-что говорят о сегодняшней российской внешней политике: за прошлый год Россия не менее 41 раза использовала свои энергетические поставки для достижения политических целей в отношениях с другими государствами. Сейчас для альянса самое время всерьез заняться этой темой, подытожил Илвес. «Мы не можем сказать, что это не дело НАТО, поскольку речь не идет о стрельбе или танках».

Это заявление Илвес сделал не на самом саммите, а на конференции, которая проходила параллельно с встречей 26 глав государств и правительств. И это не было случайностью. Уже на протяжении нескольких лет восточноевропейские союзники при поддержке Америки указывают на то, что прерывание поставок нефти и газа может представлять собой угрозу безопасности первой степени, но эта позиция не разделяется всеми членами альянса. Многие страны Западной Европы, в том числе и Германия, считают, что НАТО может вмешиваться только в исключительных случаях, и то как действующее лицо третьего плана – после самого государства и международных организаций.

При этом энергетическая безопасности должна быть огромным полем деятельности в рамках военного альянса. Но именно это и представляет собой часть проблемы. Многие высокопоставленные политики осознают, что скоро эта тема может превратиться в дебаты о «крови за нефть». «Но что на самом деле обозначает энергетическая безопасность? – вопрошает один дипломат. – Значит ли это, что мы должны занять нефтяные месторождения в Нигерии? Или отправить в Москву танковую дивизию, чтобы открыть газовые вентили, если Москва их закрутила?» На семинаре, который с некоторых пор проводит НАТО, представители таких нефтяных компаний, как Shell и BP, осведомились, думает ли альянс в этой связи о статье 5 – то есть о том, что в случае прекращения поставок энергоресурсов НАТО должно прибегнуть к ответным действиям, экономическим или даже военным. Они не получили ответа на свой вопрос, поскольку подобные щекотливые вопросы в комитетах брюссельской штаб-квартиры альянса еще не обсуждались.

Еще большим сдерживающим фактором становится расхождение в интересах среди союзников, которые редко всплывают во время публичных дебатов. Например, Польша, которая практически полностью зависит от российских нефтегазовых поставок, уже давно требует создания так называемого «энергетического НАТО», чтобы в случае прекращения поставок получить возможность прибегнуть к резервам союзников.

В Западной Европе это воспринимается как несколько одностороннее распределение нагрузки, поскольку ни одно восточноевропейское государство не входит в состав Международного энергетического агентства (МЭА), которое обязывает своих членов поддерживать запасы нефти и нефтепродуктов на уровне, эквивалентном потребности на 90 дней. «Это дорого», – говорит один дипломат, в конце концов, содержание резервов приходится финансировать за счет более высоких налогов, цен на электричество и бензин. Германия держит запасы, эквивалентные 120-180 дням. Что касается газа, по нему нет подобных соглашений, но и здесь можно делать запасы и в случае необходимости на какое-то время перейти на уголь или нефть.

Но и среди западных союзников нет единого мнения. Поскольку для американцев речь в первую очередь идет о том, чтобы держать открытыми пути снабжения. «По сути, они хотят одного: чтобы не был заблокирован Ормузский пролив», – сообщают дипломаты, имея в виду пролив в Персидском заливе, по которому экспортируются большие объемы ближневосточной нефти.

А поскольку Иран постоянно грозит закрыть или даже заминировать такой важный в стратегическом плане морской путь, Вашингтон считает, что НАТО должно охранять танкеры. Многие западные европейцы спрашивают со своей стороны, почему вообще в альянсе ведутся подобные дискуссии, ведь вопросами энергетической безопасности занимается вообще-то ЕС. То, что Еврокомиссия выступает за более широкое применение альтернативной энергии и, кроме того, хочет развести производителей и сетевых потребителей, связано не только с климатическими изменениями или высокими ценами на электричество, но должно также снизить зависимость Европы от России.

В общем и целом, здесь также всплывают на поверхность различия в установке приоритетов, что все чаще случается внутри альянса, в который сегодня входит уже 28 государств: государства Восточной Европы, которые ищут в альянсе прежде всего защиты от России, рассматривают энергетическую безопасность (аналогично с защитой от кибератак) как вопрос выживания. Американцы, со своей стороны, мыслят глобальными категориями, которые лишь частично связаны с проблемами энергетического снабжения Европы. А в странах Западной Европы, в том числе и среди немцев, распространено мнение, что вопросы, связанные с энергетикой, следует решать посредством рынка и поэтому все это должно быть для военного альянса второстепенной темой.

В Бухаресте эта позиция нашла свое отражение в том, что только несколько общих фраз вошло в заключительно коммюнике саммита. Альянс уделит более пристальное внимание таким вопросам, как информационный обмен, международное сотрудничество, помощь при катастрофах, поддержание стабильности и защита находящейся в критическом состоянии инфраструктуры. Об этого говорилось на последней странице документа. Так что, по словам дипломатов, договорились лишь о «шелухе».

Больших прорывов ожидать не приходится. В качестве примера можно привести тот факт, что НАТО может готовиться оказывать помощь в случае терактов или катастроф, чтобы восполнить нехватку запасов конкретной страны. В распоряжении альянса находится гигантская система нефтепроводов, которая поможет осуществить это.

Таким образом, самым конкретным вкладом альянса в безопасность энергообеспечения в ближайшем будущем останутся меры, которые на самом деле преследуют совсем другие цели. В Средиземном море НАТО в течение нескольких лет проводит военную операцию, которая является такой же неприметной, как и ее название: миссия Active Endeavour («Активное усилие») была начата после терактов 11 сентября 2001 года. В этом регионе патрулируют военные корабли и сопровождают торговые суда через пролив Гибралтар, чтобы предотвратить теракты. Террористы до сих пор не попадались – но дополнительным эффектом операции стало то, что страховые премии, которые нефтяные танкеры платят за проход по Средиземному морю, снизились на 20%.

Николас Буссе

http://www.inopressa.ru/faz/2008/04/11/14:59:12/nato

От нефтегазовой вертикали – к нефтегазовой пирамиде

Ресурсная база России не выдержит засилья государственных супермегахолдингов

Тимакова Наталья ©RusEnergy

Правительство не осознает, что время государственных мегахолдингов в нефтегазовой отрасли России прошло, что современная ресурсная база требует ювелирного налогообложения и поддержки частной инициативы. Об этом в интервью RusEnergy рассказывает заведующий сектором «Экономические проблемы развития Западно-Сибирского нефтегазового комплекса» Сибирского отделения РАН, автор схемы дифференциации газового НДПИ Валерий Крюков.

Две модели развития

RusEnergy: В последние три-четыре года в российской нефтяной отрасли явно обозначился поворот в сторону усиления государственного присутствия, вытеснения иностранного капитала. Чем вы объясняете эту тенденцию?

Валерий Крюков: Сегодня все шаги власти по усилению роли правительства и по наращиванию доли государственных компаний в отрасли делаются из-за непонимания той ситуации, в которой оказался нефтегазовый сектор. Крупных, легких, сверхвыгодных месторождений больше нет. И хотя у нас очень много ресурсов, они затратные, непростые, и сделать их разработку рентабельной поможет только правильная модель регулирования отрасли.

В мире есть две модели государственного участия в отрасли. Одна — когда государство непосредственно присутствует в нефтегазовом секторе через владение активами. Другая — когда государство регулирует нефтегазовый сектор только с помощью законодательства. В чистом виде эти две модели нигде не встречаются. В той же Норвегии, на опыт которой у нас часто ссылаются, до недавнего времени присутствовала и полностью государственная нефтяная компания, и довольно сильная модель государственного регулирования.

У нас модели регулирования нефтегазовой отрасли нет, а есть назревающая проблема регулирования. Потому что мы, в силу ряда причин — непонимания сложившейся ситуации, отсутствия приоритетов государственной экономической политики, — выбрали путь государственного присутствия в отрасли, полагая, что государство-собственник лучше справится с проблемами, которые возникают в нефтегазовом секторе.

Полярный подход: НАТО и ЕС с тревогой наблюдают за российской политикой в Арктике

Михаил Крутихин ©RusEnergy

Президент Владимир Путин планирует посетить саммит НАТО, который открывается сегодня в Бухаресте. Помимо традиционных противоречий, связанных с распространением североатлантического блока на восток, на повестке дня встречи вновь оказались вопросы энергетической безопасности и впервые — территориальные претензии России в Арктике, где таяние льдов может вскоре открыть возможности для освоения шельфовых запасов нефти и газа.

Солана предупреждает

За месяц до румынского саммита НАТО в печати появился доклад, подписанный комиссаром ЕС по внешней политике Хавьером Соланой и комиссаром по внешним связям Бенитой Ферреро-Вальднер. Авторы предупреждают: в Арктике наступает эра опасных международных конфликтов в конкурентной борьбе за контроль над углеводородными запасами.

Тревожный сигнал, адресованный лидерам Евросоюза, НАТО и всего международного сообщества, основан на анализе последствий в сфере энергетической безопасности, к которым способно привести глобальное потепление. Это и войны, и массовая миграция населения, и провал государственных социально-экономических программ, и политический радикализм. Все эти бедствия, утверждают еврокомиссары, могут особенно обостриться, когда таяние льдов в Северном Ледовитом океане спровоцирует вспышки регионального соперничества на фоне претензий России на суверенитет над значительной частью Арктики.

«Происходящее в Арктике скажется на международной стабильности и интересах европейской безопасности. Быстрое таяние полярных шапок, особенно в Арктике, приводит к появлению новых водных путей и международных торговых маршрутов, — говорится в документе. — Доступ к огромным запасам углеводородов в Арктике облегчается, и это меняет геостратегическую динамику в регионе».

Публикуется в сокращении.

«Известная» российская нефть кончится в 2022 году

Министерство природных ресурсов России предупреждает об опасности истощения уже через 10-15 лет разрабатываемых сейчас в стране месторождений топливно-энергетических ресурсов, передает Прайм-ТАСС.

Как сообщил сегодня заместитель министра природных ресурсов Алексей Варламов, известных запасов нефти хватит до 2022 г., газа и угля — до 2025 г.

«То есть еще несколько лет, и мы можем оказаться на грани исчерпания минерально-сырьевой базы», — сказал он, выступая в Москве на круглом столе, посвященном государственной политике в области производства сырьевой базы. «Все, что сейчас мы добываем, было разведано еще во времена СССР», — уточнил А.Варламов.

По его словам, в геологоразведке сложилась ненормальная ситуация. Территория страны не покрыта поисковыми работами по разведке недр. «Нам необходимо не только пользоваться старыми запасами, а в срочном порядке заниматься геологоразведкой, чтобы к 2015 г. мы смогли бы продолжать добывать полезные ископаемые», — резюмировал заместитель министра.

Пентагон намерен укрепляться в Арктическом регионе

«Таяние гигантских массивов льда представляет возможности для открытия новых морских путей и разведки природных ресурсов, для энергетики и торговли, с опасным потенциалом для конфликта в Арктике. Министерство обороны США укрепляет свое присутствие в регионе и рассматривает вопрос, какие нам нужны возможности для действий в Арктике в будущем», — сообщил министр обороны США Чак Хейгел. Подробнее здесь